Иисус и Ессеи

С. (смеется): Она была все время! Я не задавался вопросом о ее происхождении. Некоторые говорят, что радуга является знаком того, что Яхве доволен и улыбается. Она очень красива.

Но я помню другое. В те времена люди могли напрямую общаться друг с другом. Они решили: «Давайте сделаем нечто грандиозное и будем такими же великими, как Яхве, а потом найдем способ стать еще могущественнее». За гордыню Яхве лишил их способности обмениваться мыслями, и человек оказался нем. В мире воцарила сумятица. Только впоследствии люди научились общаться с помощью речи, раньше в ней необходимости не было. Это мне что-то напоминало. Возможно, отсюда пошла история о Вавилонской башне и смешении языков. Злоупотребление привело к потере телепатических способностей.

Д.: А раньше люди могли общаться друг с другом на расстоянии?

С: Да, свободно. Но из-за их высокомерия их лишили такого умения. Человек нарушал законы природы и поплатился за это. Он спровоцировал массовые разрушения. Говорят, что разверзлась сама земля, будто желая стереть людей со своего лица.

Я поинтересовалась у Садди, была ли это та же самая катастрофа, о которой он упоминал раньше в связи со странствующими Калуу.

С: Не знаю. Знания доходят до нас частями и обрывками. Нам приходится складывать их в единое целое. Иногда чего-то недостает. Мы стараемся восстановить истину.

Д.: Собрать все имеющиеся фрагменты вместе и посмотреть, получается ли нечто связное. Именно поэтому меня интересует твой рассказ. При переводе книг с одного языка на другой их содержание нередко искажается.

С: Иногда даже намеренно.

Д.: Да. В наших книгах все несколько иначе.

С: Что ты имеешь в виду? Как они могут отличаться от Торы, творения Бога? Почему?

Д. (мне снова пришлось на ходу подыскивать объяснение): Понимаешь, в наше время люди говорят на разных языках. И при переводе с одного языка на другой несколько изменяется значение слов.

С. (прерывает): Ясно. Наверное, здесь также играет роль личность человека, который делает перевод?

Д.: Вполне возможно. Тебе понятно, потому что у вас тоже есть разные языки.

С: Да, люди уже не говорят на одном языке. Человек своими злодеяниями сам наказал себя.

Д.: У некоторых моих современников ошибочные взгляды. С: С каждым пересказом история обрастает деталями. Д.: И неточностями. Нам еще многое предстоит узнать, не так ли?

С: Перестать познавать означает умереть.

Наблюдатели и Калуу

Садди уже говорил, что значительная часть их знаний досталась им от таинственных Калуу. Но меня и Харриет интересовали другие вероятные их источники. Замалчивание Садди определенных аспектов жизни общины ессеев предполагало, что нам вряд ли удастся получить какую-либо дополнительную информацию, но попытаться стоило.

Сейчас мы разговаривали с Садди, когда он уже был в преклонном возрасте.

Харриет: Ты и ваша община когда-либо контактировали с обитателями иных планет или миров?

С: Да.

Это было приятной неожиданностью, поскольку вопрос был задан наобум. Раньше, когда я задавала тот же самый вопрос юному Садди, он приводил его в замешательство.

С.: За нашими действиями следят Наблюдатели. Им по нраву наши старания сберечь знания и упрочить мир на земле.

Его ответы были уклончивы. Садди сказал, что с ними связывались по-разному. Иногда лично. Когда я спросила о визитах посторонних в общину, он замкнулся. «Я не буду больше об этом говорить! Это не тема для разговора!»

В подобных случаях продолжать расспрашивать было бесполезно. Необходимость соблюдать предосторожность всегда брала верх. Иногда ответы можно было получить окольным путем или перефразированием вопроса. Но данную тему он обсуждать отказывался. По крайней мере при жизни.

Мне удалось получить дополнительную информацию, когда субъект пребывал в состоянии духа и находился в потустороннем мире в период между прошлой жизнью и очередной. Большая ее часть будет представлена в моей следующей книге. Здесь же я изложу только то, что касается рассматриваемой нами темы. Сейчас нашим посредником с духом Садди была Кэти, и я решила воспользоваться благоприятным моментом, чтобы расспросить его о Наблюдателях. В таком состоянии он никогда не был таким скрытным, как при жизни, когда обсуждать определенные вопросы ему не позволяли существующие в общине ессеев правила.

К.: Нам многое не дано сейчас знать.

Д.: Ты говоришь о непостижимом для вас вообще?

К.: Нет, только в настоящем. Мы постоянно пополняем свои знания, но есть вещи, которые должны оставаться в тайне.

Д.: Согласна. Но я думаю, что отдельные факты настолько важны, что их можно разгласить.

К. (категорично): Однако не тебе определять степень важности информации. Если будет позволительно, я отвечу на твои вопросы.

Я понимала скрытность Садди при жизни, когда его долгом было замалчивать определенные сведения. Но мне и в голову не приходило, что я столкнусь с аналогичной позицией Садди во время его пребывания в мире духов.

К.: Известные у нас всем знания могут быть для вас очень опасны, если окажутся в руках у подонков.

Д.: Ты когда-нибудь слышал о «Наблюдателях»?