Игуана

Вечером, за чаем, Гоша все расспрашивал и расспрашивал про выставку его любимых японцев, так, что Митя для себя решил - свозит он Гошу на машине в Музей личных коллекций. Погрузит в свою "тачку" и Гошу, и коляску, а там - почти первый этаж... На руках поднимет. То-то радости будет. А пандусы у нас для инвалидов, интересно, когда в музеях и других общественных зданиях начнут строить? Никогда, наверное, такой мы народ добрый, добрый, но когда нам это ничего не стоит.

Гоша все расспрашивал, а Митя и Нина отвечали ему как-то рассеянно и не увлеченно, так, что в конце концов и Гоша понял - старшие чем-то всерьез озабочены и перестал. Пили чай, каждый думал о своем... И, поскольку поля у них действительно были добрые и совмещаемые, - и относились они друг к другу с искренней любовью, то никакой неловкости, как ни странно, в повисавшей время от времени тишине над круглым обеденным столом в большой кухне Нининой квартирки не было.

Митя думал о том, что явно готовится ограбление Музея личных коллекций. И рассчитывал - как преступники его планируют провести, как хотят отвлечь внимание публики, если грабить будут днем, или как будут отключать сигнализацию, если операцию наметили на ночь, как будут уходить и на скольких машинах, и как его группе обезопасить действия основной группы захвата, как взять бескровно самих преступников и без потерь - работы японцев, в том случае, если не удастся сорвать операцию до её начала или взять преступников на месте преступления.

А Нина думала совсем о другом. Но по сложности решаемая ею проблема была, пожалуй, не проще той, над которой ломал голову Митя.

С утра, ещё до их "культпохода" в музей, ей позвонила ученый секретарь Независимой академии художеств, - одной из недавно созданных негосударственных общественных организаций, - Асмик Аштояновна Басмаджан, и спросила, не хочет ли она слетать в Америку.

- В Северную или Южную? - удивленно приподняла брови Нина.

- В Северную.

- На экскурсию? В туристическую поездку по линии Академии? Но это, наверное, очень дорого.

- Нет. Это служебная командировка. Все расходы берет американская сторона.

- Что за дело?

- Нужно посмотреть одну работу, очень "записанную".

- Какие подозрения?

- Подозрения интересные: она может принадлежать кисти кого-то круга Франсиско Сурбарана, а возможно - и самого Сурбарана...

- Сюжет?

- Мадонна с младенцем.

- Записи?

- Скорее всего, частично - ещё в ХVП веке, остальное - ХIХ - начало XX-го.

- Сильно запущена?

- Сильно.

- История?

- Ее нынешний владелец купил её за бесценок в 30-е годы в Средней Азии.

- Как его туда занесло?

- Работал там. Строил завод по переработке хлопка.

- Сколько ж ему лет?

- Много.

- Что так поздно спохватился реставрировать картину? Хочет с собой в могилу взять?

- Нет, хочет оставить сыну. Он всю свою огромную коллекцию картин, оцениваемую в миллиарды долларов, завещал сыну.

- Ну, тогда понятно. Почему вышел именно на меня?

- Кто-то ему тебя рекомендовал.

- Кто именно, не знаешь?

- Не знаю.

- Как вышли на тебя?

- Наш президент, Ираклий Баарашвили, только что вернулся из Техаса. Он подарил штату Техас свою статую ковбоя из бронзы. Ездил, так сказать, на презентацию. Ну, американцы в долгу не остались, подарили батоно Ираклию ранчо стоимостью в миллион долларов, так что старик в накладе не остался. И, якобы, это по официальной легенде, ты ж понимаешь, когда речь идет о батоно Ираклии, надо все делить на четыре, - к нему на каком-то банкете по поводу презентации статуи подвалил местный мультимиллионер Роберт Локк и попросил порекомендовать ему хорошего реставратора, специалиста по Сурбарану.

- Но я не специалист по Сурбарану! Я сто лет занимаюсь реставрацией древнерусской живописи.

- А про головку мальчика из музея Минска, которую ты отлично отреставрировала забыла? Десятилетия она считалась работой неизвестного художника итальянской школы, а ты её расчистила и доказала, что это ранняя работа Сурбарана. И эксперты из Испании, Италии и Франции твой вердикт подтвердили... Так что ты теперь у нас "ведущий специалист по реставрации работ Сурбарана"... Других-то нет... У нас в России Сурбарана - раз, два и обчелся. В музеях. А в частных коллекциях если и есть, то хранят в тайне и по поводу атрибуции и реставрации пока не обращались.

- Ладно, раз сделали меня специалистом по Сурбарану, крыть нечем.

- Соглашайся. Такой шанс - раз в сто лет.

- Так, может, подождать следующего?

- Ой, ты можешь быть серьезной?

- Условия?

- Я так поняла, что старик безумно богат, страстно загорелся вдруг срочно, пока жив, а ему 80-т, отреставрировать единственного принадлежащего ему Сурбарана и успеть поглядеть на него, пока не отдал Богу душу... Так что - согласится на все условия.

- Я не буду пока говорить о сумме гонорара, первоначальное мое условие пока не посмотрела на работу, не увидела записи, не попробовала раскрыть старую живопись, будет такое: еду с сыном и мужем.

- С каким мужем? 0н же умер...

- Один хороший человек умер, другой появился. Жизнь, мать, не стоит на месте.

- Ой, ну ты даешь. Тебе ж сто лет в обед...