Игры в личную жизнь

– Любочка, милая, я знаю, что сегодня последний день месяца, что вы не работаете с клиентами, но мне надо! – заканючила я, когда она обескураженно замотала головой в ответ на мою просьбу. – У меня поезд уже через час, а ты говоришь, что невозможно!

– Сашенька, я тебе хоть раз отказала за эти годы, когда что-то было в моих силах? – Люба обессиленно опустилась на стул. – Я же не господь бог! Такие вопросы не решаю...

– А кто решает?

– Управляющий, конечно! Он сейчас как раз у себя, – Люба виновато улыбнулась и указала мне на лестницу, ведущую на второй этаж. – Поспеши, а то скоро обеденный перерыв.

– Он один? – поинтересовалась я, небезосновательно опасаясь напороться в его кабинете на Наталью.

– Один, – Люба с пониманием хмыкнула. – С полчаса, как его фифа убралась оттуда. Ох, и стерва! Как с ней только ее родной мужик живет, ума не приложу. Ладно, ступай, а то уйдет на обед, пролетишь тогда по всем статьям.

Скажу честно, поднималась по лестнице я с величайшей боязнью. А ну как он поймет цель моего визита как-нибудь превратно? Подумает, например, что я с какими-нибудь разборками к нему пожаловала. А мне ведь ничего, кроме кровных двадцати тысяч, и не нужно! И пусть вопросов у меня к нему имелась уйма, озвучивать ни один из них я не собиралась. Потому что в лучшем случае он спустил бы меня с лестницы, а в худшем – отправил бы психушку.

Шикарная кожаная дверь с золоченой табличкой мягко подалась, и через минуту я очутилась в кабинете управляющего.

Стильная мебель, ремонт в европейском стиле, дорогие жалюзи на окнах. И... точная копия Виктора Михайловича в высоком кожаном кресле за огромным двухтумбовым столом.

Господи! В первое мгновение я даже опешила, столь велико было сходство. Потом, придя немного в себя, поспешила извиниться:

– Прошу прощения. У меня к вам дело, не требующее отлагательств. У вас найдется пара минуточек для меня...

Последняя моя фраза вовсе не прозвучала вопросительно, поэтому, не дожидаясь, когда меня выставят из кабинета, я уселась без приглашения на стул и уставилась на управляющего. Нагло, скажу я вам, уставилась. Почему нагло? Да потому, что поняла: он дико напуган моим визитом, вот и обнаглела.

– Мне нужны деньги, – начала я и была шокирована тем, как он передернулся, словно от удара. – Простите, я не представилась...

– Я вас знаю, – бормотнул управляющий и надолго замолчал.

В молчании он принялся перебирать бумаги на столе, хотя, на мой взгляд, надобности в этом особой не было. Потом дважды уронил на пол авторучку, сделав это явно нарочно. На этом странности его поведения не закончились. Огромный белый платок, извлеченный из кармана, трижды прошелся по его лицу. Затем пришел черед пальцев. Ох как он их заламывал! Так артистично, так драматично, что я уже совсем было собралась услышать из его уст какую-нибудь арию. Но нет, управляющий ограничился коротким:

– Сколько?

При этом он так нервно дернул кадыком, что ему тут же пришлось ослаблять узел галстука и расстегивать верхнюю пуговицу сорочки.

– Двадцать тысяч, – кротко ответила я, недоумевая по поводу его нервозности.

– Но у меня нет таких денег! – совсем не по-мужски взвизгнул хозяин кабинета и, вскочив с места, принялся маршировать по периметру. – Двадцать тысяч! Вы с ума сошли?

– Отчего же непременно – сошла с ума? – вполне искренне изумилась я, все еще отказываясь понимать, что так его взволновало.

И тут, о боги, он наконец-то открылся мне! И я услышала такое, отчего мне самой сразу захотелось спеть гимн его непроходимой глупости.

– Потому что у меня нет таких денег! – неприятным фальцетом повторил управляющий. – Можете сколько угодно шантажировать нас! Сколько угодно угрожать нам с Натусей, у нас нет таких денег!

Господи, каких сил мне стоило не рассмеяться в полный голос! Он принял меня за шантажистку! Узнал от Натальи о моем визите к ней и счел, что я решила зайти с другого края, то есть начать давить на него. Что уж она ему рассказала, я не знаю. Но предположительно, ее теперешний любовник оказался жидковатым на расправу и струсил, как только тучи начали сгущаться. И ему, конечно, даже в голову не могло прийти, что я пришла просить у него свои собственные деньги. Ну и, разумеется, я решила использовать ситуацию на полную катушку.

– Мне плевать, – кратко ответила я, закидывая ногу на ногу и улыбаясь вызывающей улыбкой. – Мне нужны деньги. И нужны именно сейчас! И я выйду из этого кабинета либо с деньгами, либо...

– Только вот этого не надо! – зашипел он, страшно зеленея лицом. – Только не надо мне угрожать! Мне уже нечего терять!

– Да ну?

Я вновь ухмыльнулась, поражаясь и восхищаясь одновременно собственной импровизации. Так получалось, что я говорила ему правду, а он расценивал мои слова совершенно по-своему. А всего-то и нужно было – задать мне парочку наводящих вопросов, и проблема бы отпала сама собой. Он их не задал. Решил, что мой визит не может нести под собой никакой другой подоплеки, кроме шантажа. И нервничал, и трусил, и ненавидел меня.