Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры

Блэк: «Ну, во всяком случае, когда мы молчим, никто не играет в игры».

Уайт: «Молчание само по себе может быть игрой».

Рэд: «Сегодня никто не играет в игры».

Уайт: «Но не играть в игры тоже может быть игрой».

Терапевтический антитезис тоже элегантен. Логические парадоксы запрещены. Когда Уайту запрещают его маневр, быстро обнаруживается тревожность, лежащая в основе его поведения.

Супружеская игра «Пакет с завтраком», с одной стороны, близко родственна с «Тупиком», а с другой — с «Поношенным платьем». Муж, который вполне в состоянии позавтракать в дорогом ресторане, тем не менее каждое утро делает несколько бутербродов и уносит к себе в контору в бумажном пакете. Для этого он использует хлебные корки, остатки вчерашнего обеда и бумажные пакеты, которые сберегает для него жена. Это обеспечивает ему полный контроль над финансами семьи — разве жена посмеет купить себе норковый палантин перед лицом такого самопожертвования? Муж получает дополнительно немало вознаграждений, например возможность завтракать в одиночестве и работать в сэкономленное время. Во многих отношениях это конструктивная игра, которую одобрил бы Бенджамин Франклин[10], так как она поощряет экономность, усердие и пунктуальность.

2. «Суд»

Тезис. По описанию эта игра принадлежит к той группе игр, которые особенно ярко проявляются в ходе судебного разбирательства. К ним относятся также «Деревянная нога» (оправдание на основе невменяемости) и «Должник» (гражданский иск). Клинически игра чаще всего встречается в кабинетах консультантов по семейным проблемам и в семейных психотерапевтических группах. В сущности, очень часто беседы в таких кабинетах и группах представляют собой сплошную игру в «Суд», в которой ничего не решается, так как игра не заканчивается. В таких случаях становится очевидным, что консультант и терапевт активно участвуют в игре, не подозревая об этом.

В «Суд» может играть любое количество игроков, но обычно игра рассчитана на трех участников: истца, ответчика и судью, представленных мужем, женой и психотерапевтом. Если игра происходит в психотерапевтической группе, на радио или телевидении, остальные присутствующие исполняют роли присяжных заседателей. Муж начинает жалобно: «Позвольте мне рассказать вам, что она (имя жены) сделала вчера. Она взяла…» и т. д. и т. п. Жена, защищаясь, отвечает: «Вот как было на самом деле… И к тому же он… и вообще в то время мы оба…» и т. д. Муж галантно добавляет: «Я рад, что вы можете выслушать обе стороны. Я хочу только справедливости». В этот момент советник рассудительно говорит: «Мне кажется, что если мы подумаем…» и т. д. Если присутствует аудитория, терапевт может обратиться к ней: «Послушаем, что скажут остальные». Или, если группа подготовленная, ее члены могут сыграть роль присяжных без всякого указания со стороны терапевта.

Антитезис. Терапевт говорит мужу: «Вы абсолютно правы!» Если муж расслабляется, испытывая торжество или самодовольство, терапевт спрашивает: «Как вы относитесь к моим словам?» Муж отвечает: «Очень хорошо». Тогда терапевт говорит: «На самом деле я считаю, что вы не правы». Если муж честен, он ответит: «Я с самого начала знал это». Если он нечестен, то должен какой-то своей реакцией продемонстрировать, что игра продолжается. Тогда можно анализировать ситуацию дальше. Игровой элемент заключен в том, что, хотя истец шумно торжествует победу, в глубине души он понимает, что не прав.

После того как будет собран достаточный клинический материал, игру можно прекратить маневром, который из всех антитезисов отличается наибольшим изяществом. Терапевт устанавливает правило, запрещающее использование третьего (грамматического) лица в группе. Следовательно, пациенты могут обращаться друг к другу непосредственно — «вы», могут говорить о себе «я», но не имеют права сказать: «А сейчас я расскажу о нем» или «Позвольте мне поговорить о ней». В этот момент семейная пара либо вообще перестает играть, либо переходит к игре «Дорогая», что является значительным улучшением, либо принимается за «Более того», что ничуть не лучше «Суда». Игра «Дорогая» описана в другой главе. В «Более того» истец предъявляет одно обвинение за другим. Ответчик на каждое из них говорит: «Я могу это объяснить». Истец не обращает никакого внимания на объяснения, но как только ответчик замолкает, он пускается в описание следующего инцидента, за которым следует новое объяснение — типичный обмен репликами Родитель — Ребенок.

В «Более того» особенно увлеченно играют ответчики-параноики. Поскольку они все понимают буквально, то легко могут вывести из себя обвинителей, которые изъясняются метафорически или юмористически. В целом метафоры — самые распространенные ловушки в игре «Более того», и их следует избегать.

В повседневной форме эту игру легко наблюдать у детей. Это трехсторонний вариант, который разыгрывается между двумя детьми и родителем. «Мама, она забрала у меня конфету». — «Да, но он забрал мою куклу, а перед этим ударил меня, и вообще мы договорились делить конфеты поровну».

Анализ