Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры

Наилучший способ получить информацию, необходимую для заполнения этой матрицы, — задать пациенту четыре вопроса: 1. Каков был любимый лозунг ваших родителей? Он даст ключ к антисценарию. 2. Какую жизнь вели ваши родители? Наилучший ответ будет получен при длительном знакомстве с пациентом. Чему бы ни учили его родители, он будет снова и снова это делать, и это повторение позволит определить его социальный образец: «Он сильно пьет», «Она сексуальная девушка». 3. Каков был родительский запрет? Это наиболее важный вопрос для понимания поведения пациента и планирования решительного вмешательства, которое позволило бы пациенту жить свободно. Поскольку его симптомы — это замена запрещенного акта, а также протест против запрета, как показал еще Фрейд, освобождение от запрета избавит пациента и от симптомов. Требуется опыт и проницательность, чтобы отличить родительский запрет от фонового «шума». Наиболее надежные ключи предоставляет ответ на четвертый вопрос:

4. Какие ваши поступки заставляли родителей улыбаться или смеяться? Ответ позволяет выяснить, какова альтернатива запрещенному действию.

Стайнер считает, что запрет в случае алкоголика — «Не думай!» и пьянство — программа замены мышления. Отсутствие мышления легко заметить, если прислушаться к тем банальностям, к которым сводятся диалоги игроков-«алкоголиков»; еще больше банальностей они навязывают друг другу при «алкогольной» групповой терапии. В них утверждается, что «алкоголики» не реальные люди и с ними нельзя обращаться как с реальными людьми, но это неправда. Героин вызывает еще большее привыкание и более зловещие последствия, чем алкоголь, и Синанон неопровержимо доказал, что наркоманы — реальные люди. Реальная личность в обоих случаях проявляется, когда алкоголик или наркоман отказывается слушать голоса в голове, которые подталкивают его сохранять свою дурную привычку, подкрепляя свои призывы время от времени физическими требованиями. Похоже, что транквилизаторы и фенотиазин эффективны отчасти потому, что заглушают родительские голоса, которые держат Ребенка в возбужденном состоянии и смущают своими постоянными «Нельзя» и «Ха-ха».

Короче, чтобы заполнить сценарную матрицу, которая стала бы похожа на рисунки 6, 8 и 9, нужно выяснить родительское предписание (РП), образец или инструкцию (ВИ), запрет (РеЗ), а также провокацию (РеП).

Рис. 14. Незаполненная сценарная матрица

Самые сильные сценарные указания даются в семейных драмах (глава 3), которые в одних случаях усиливают сказанное родителями, в других — разоблачают родителей как лжецов. Это сцены, которые самым мучительным образом запечатлевают в сознании ребенка то, что он, по мнению родителей, должен знать о своем сценарии. Следует помнить, что сказанное вслух слово оказывает такое же глубокое и длительное воздействие, как и так называемая «невербальная коммуникация».

Б. Семейный парад

Сценарные матрицы из шестой и седьмой глав показывают, как главные элементы сценарного аппарата: наставления Родителя, образец Взрослого и сценарный контроль Ребенка — передаются от двух родителей отпрыску. На рис. 7 подробно показано, как ребенок получает от родителей — обычно от родителя противоположного пола — наиболее важный элемент сценария — сценарное предписание. Это хорошая подготовка для изучения рис. 15, который показывает, как предписание может быть передано от одного поколения другому. Такая серия называется «семейным парадом». Здесь пять поколений связаны одним и тем же предписанием.

Ситуация, показанная на рис. 15, не так уж редка. Пациентка слышала или видела сама, что ее бабушка была Неудачницей; она хорошо знает, что отец у нее тоже Неудачник; ее сын попадает в больницу, потому что он Неудачник; и ее внучка показывает в школе явные признаки того, что будет Неудачницей. И пациентка, и терапевт знают, что эта состоящая из пяти поколений цепь должна быть разорвана или так будет продолжаться еще много поколений. Для пациентки это хороший побудительный мотив, чтобы постараться выздороветь[70]: если она сумеет это сделать, то не будет передавать предписание сыну; сейчас же она, вопреки собственному желанию, подкрепляет это предписание при каждой их встрече. Это облегчило бы жизнь сыну, оказало бы благотворное влияние на внучку и, вероятно, также на ее детей.

Одним из последствий брака должно было бы быть ослабление действия предписаний и провокаций, поскольку муж и жена происходят из разного окружения и дают детям различные директивы. В действительности результат такой же, как с генами. Если Победитель женится на Победительнице (как обычно и поступают Победители), их потомки станут Победителями в еще большей степени. Если Неудачник женится на Неудачнице (как обычно бывает с Неудачниками), их потомки становятся Неудачниками в еще большей степени. Если брак смешанный, результат тоже смешанный. И всегда существует возможность возврата к одному из родителей.

Рис. 15. Семейный парад

В. Культурное наследование