Игры, в которые играет "Мы"

Чаще всего человек перенимает социально-психологический мир своих родителей. Иногда человек покидает «родительский» мир и переходит в другой. Но это всегда очень трудно, поскольку оказывается необходимым отказаться от многих представлений и убеждений, которые давно воспринимаются человеком как часть самого себя. Поэтому крайне редко человеку реально удается покинуть родительский социально-психологический мир.

☺ Родительский дом — начало начал.

Ты в жизни моей надежный причал!

Жизнь может привести человека в ситуацию, где нет ни одного представителя его социально-психологического мира. Внешне человек адаптируется к своему окружению, но внутренне он останется верен своему социально-психологическому миру. Психологическая «цена» такой адаптации будет крайне высока: человеку необходима возможность общения со своим миром — как отдушина, как факт самоподтверждения. И потому в совершенно новой среде человек быстро и интуитивно безошибочно определяет людей, принадлежащих к тому же социально-психологическому миру. Ибо социально-психологический мир — это почва и питательная среда личности.

☺ Я милого узнаю по походке!

Как и личность в целом, ее уровень организации — социально-психологический мир — всегда находится между человеком и социумом. Потому что, с одной стороны, социально-психологический мир структурирует субъективную реальность, а с другой стороны, является частью большого социума, адаптируясь к которому он и выстраивает свои предписания для представителей этого социально-психологического мира, через них осуществляя управление людьми и ситуациями. Таким образом, социально-психологический мир наделяет Я человека коллективистским содержанием, т. е. практически Я трансформируется в МЫ. В этом и состоит особенность социального давления: всегда МЫ и никогда Я. Так снижается индивидуальная социальная ответственность и так снижается страх человека-одиночки перед громадой социума и Вселенной в целом.

☺ — Кто шил костюм?!

— Мы!

Человек крайне редко осознает, какому социально-психологическому миру он принадлежит, хотя определить границы своего мира бывает не очень сложно. Там, где мы общаемся легко и свободно, где встречаем своих единомышленников, где господствуют взаимопонимание, общий контекст, общий язык — там и есть наш социально-психологический мир. Как только мы выходим за рамки своего социально-психологического мира, наше общение становится напряженным, отношения устанавливаются с трудом и часто сопровождаются конфликтами, не имеющими, казалось бы, веской причины. Однако при более пристальном рассмотрении оказывается, что сложности взаимоотношений порождаются различной иерархией и структурой ценностей, присущих разным социально-психологическим мирам. Поэтому всякий раз, вступая в отношения с позиций собственного социально-психологического мира и навязывая «собственную» систему критериев оценки ситуации, мы совершаем завуалированный акт насилия, направленный против другого человека, если он принадлежит к иному социально-психологическому миру.

В аналогичной ситуации часто оказываемся и мы сами. Особенно болезненны такие отношения, когда лидер и ведомый принадлежат к различным социально-психологическим мирам. Тогда «старший» по должности всегда совершает психологическое «насилие» в отношении подчиненного, исподволь навязывая ему собственные критерии оценки и стандарты поведения.

☺ Наш? Не наш! Вон из машины!

Определяя границы своего социально-психологического мира, следует помнить, что социально-психологические миры не совпадают ни с национальными различиями, ни с социальной иерархией. Нет социально-психологического мира министров или старших инженеров… Даже занимая пост главы государства, человек может принадлежать, например, к социально-психологическому миру «богемы», со всеми вытекающими отсюда особенностями в части манеры поведения, языка, культурного кругозора, особенностей мышления, эмоционирования и т. д. И следовательно, равный уровень образованности и одинаковая профессия еще не служат достаточным условием принадлежности к одному социально-психологическому миру.

☺ А президент-то наш — душка!