Игры Смерти

Впрочем, тело закрывал один «чужеродный» предмет. Это была набедренная повязка, которая (как и у Зевса — о чем Ведьма пока не знала), крепился на широком поясе с зацепами для оружия и кошелей для предметов или артефактов, которые новорожденные боги не могли материализовать с помощью магии праны. Кошели в данном случае были пусты, магическое оружие отсутствовало. А в прочем Веда и не нуждалась — ее тело было доспехом и оружием само по себе.

Повязка на ее бедрах была уже и тоньше чем у Зевса, но главное, повязка сливалась по цвету с переливающейся чешуей демонессы и при поверхностном взгляде была почти не видна.

«Демонессы? — Ведьма удивилась тому, что назвала себя этим словом. — Но неужели я… Черт!»

Только подумав о новом статусе, Веда непроизвольно распахнула еще одну часть своего тела, которая вполне могла заменить ей женский наряд. Естественно, ей оказались огромные крылья! Черными они были только снаружи, внутреннюю же поверхность покрывал тончайший, алый мех, похожий по фактуре на бархат и нежный как шелк. Крылья оказались настолько гибкими и тонкими, что могли закутывать Веду подобно индийскому сари или же греческому хитону — сохраняя при этом возможность видеть восхитительную фигуру девушки-демона, все плавные линии и изгибы.

«Кстати об изгибах, — подумала Веда. — А если вот так!»

Вспомнив, как изменяла цвет кожи, она усилием воли расплела змеиные волосы. Пасти маленьких кобр, которыми кончался каждый лже-волос, начали шипеть и извиваться. Немного подумав, Веда сделала их ярко-красными, как цвет волос истинных ведьм. Правда, у «обычных» ведьм, насколько она знала, змеи на голове не росли, но какая разница, верно?

Под цвет волос Веда подправила и ногти. Но, оказывается, еще больший ее интерес вызывала возможность изменения груди. Их размер, как и прочие телесные габариты менялись свободно. Веда сначала увеличила грудь, но потом, подумав, вернула обратно.

Воистину, Божественность впечатляла!

* * *

За спиною Дементора и Эльфийки трепетали белоснежные крылья. Оба знали, что на Земле давно не осталось птиц с таким огромным размахом крыла, ведь новые конечности, выраставшие прямо из спины, были не меньше трёх метров каждое. После прохождения последнего уровня Дема и Эля были «преобразованы», но превратились не в нежных призраков с арфами, но в гигантских боевых Ангелов, защитников Света, могучих, как языческие Асы и Олимпийцы.

Одежды на них не имелось. Ни белой хламиды, в которой иногда изображали Ангелов на известных иллюстрациях, ни сверкающих доспехов из небесного металла.

Вокруг могучего торса Дементора — только тонкие белые шорты.

Вокруг изящного тела Эльфийки — только тонкая облегающая белая туника.

На голове, поверх золотистых локонов у обоих — сверкающий обруч из серебра с бриллиантами.

Ступни босы. Ни щита, ни панциря, ни наколенников. Только на руках Демы — огромные золотые поручи-браслеты, шириной в две ладони, настолько массивные, что, казалось, годились для отражения меча или топора. В правой ладони — полыхающий меч…

Разжав ладонь, Дементор усмехнулся. Меч, как оказалось, был нематериальным. Он не имел рукояти и появлялся только тогда, когда ладонь сжималась. В этом случае, из пустого кулака просто вырывалась струя пламени, ослепительно белого и горячего. Дементор даже назвал бы струю световым мечом или лучом лазера, если бы оно не дрожало, подобно языку огня и не имело конечную длину — примерно от метра до полутора, — что для светового луча, конечно, было невозможно. Таким образом, в руках у новорожденного Архангела находилось нечто вроде «вечной зажигалки», только с очень уж большим «язычком огня», способным разрезать, вероятно, самые прочные доспехи. Язык пламени всегда «горел прямо» относительно зажатой в руке несуществующей «рукоятки». Соответственно, Дементор мог крутить им как настоящим мечом, то опуская к земле, то крутя в воздухе, как заблагорассудится.

С другой стороны, Дементор чувствовал, что ему не требуется ни оружия, ни доспехов. Торс его был обычным торсом атлетически сложенного (скорее даже перекачанного) мужчины, но — не более того. Цвет кожи, расположение мускулатуры, общая анатомия скелета (за исключением крыльев) не поменялись. В то же время, Дементий чувствовал, что кожа его практически не может быть поражена — ни кислотой, ни мечом, ни пулей. А мышцы настолько туги и сделаны из такого крепкого материала, что им не грозят ни удар кувалдой, ни попадание баллистической межконтинентальной ракеты, попавшей в упор и разорвавшейся прямо перед ним. О таких мелочах, как радиация, излучение, голод, жажда, холод или жара — даже не приходилось говорить. Они с Элей стали неуязвимы, почти бессмертны и… фантастически сильны.

Как говориться, оба — воплощенное «добро с кулаками».

Окружающий облачный пейзаж надоел очень быстро. Ощущать под ногами непонятную воздушную массу не так уж и привычно для нормально развитого человека.