Игры Проклятых

Наконец взяв себя в руки и протерев рукавом ночной рубахи вспотевший лоб, я сел на кровать. Остатки сна постепенно развеивались и сознание прояснялось. Озноб отступал. Наконец удалось вернуть зрению прежнюю остроту. Разумеется, моря на обозримом горизонте не наблюдалось. Я сидел на своей постели в съемной комнате. Все было так же как в тот момент, когда я вчера вечером укладывался спать: немного мебели, шкаф с отломанной дверцей, потертый письменный стол, разбросанные на стуле вещи и накинутая на спинку стула, кожаная куртка, с прицепленной на груди серебряной бляхой с цифрой один.

Однако мыслями я все еще был там, на поле боя, сражаясь рядом с бравым капитаном северной армии, чье имя я не знал и так и не смог спросить его во сне. Я передернул плечами. Саван, что же лезет мне в голову! Какое имя? Это всего лишь сон. Никакого сражения не было и в помине. И, разумеется, этот самый капитан – всего лишь плод моего воображения.

Взглянув на висящие в углу комнаты часы, я вскочил с кровати, принявшись судорожно одеваться. Время почти половина девятого и я проспал, опаздывая на встречу со своими товарищами, которую сам же и организовал. Придется позабыть о завтраке и снова тратиться на экипаж.

Спустя пять минут я уже мчался по улице, пытаясь на ходу всунуть руку в рукав куртки. Чертова куртка была эталоном молодежной моды столицы последних нескольких месяцев. Мне пришлось немало подсуетиться, чтобы приобрести себе таковую, и это не говоря о ее стоимости, которая была просто баснословной. Но до чего же она была жутко неудобной. Будто бы люди, шившие ее, специально задались целью, сделать ее как можно более отталкивающей и неудобной.

Наконец, на соседней улице мне улыбнулась удача в виде стоящего у кожевенной мастерской экипажа. Погода на улице была отвратительной – накрапывал мелкий моросящий дождик, холодными каплями падающий на промерзлую землю. Зима в Дементии, как и во всех остальных странах на Плато, представляла из себя несколько месяцев небольшого морозца, когда температура опускалась до плюс десяти, в редких случаях до плюс пяти градусов тепла. Снег и метели, которые каждый год на главной площади страны устраивали королевские маги, не выпадали в природных условиях. Зато холодные дожди и ледяные ветра, пронизывающие холодом до костей, были вечными спутниками зимнего сезона.

Достав из заплечного рюкзака теплый плащ, закутавшись в него по самый нос и надвинув шляпу поглубже на голову, я стал наблюдать за проплывающими перед глазами столичными строениями, попутно размышляя о своих снах.

Вот уже третьею ночь с того самого дня прорыва к источнику сознания мне снятся кошмары. Ну как кошмары, я бы назвал это довольно странными сновидениями. События в них происходящие слишком уж сильно походили на реальность. Сны мне снились часто и до этого момента, но они всегда были обрывочными и после пробуждения я ясно понимал, что это был сон. Но в последние три ночи сны были совершенно другими. События в них происходящие, будто бы происходили лично со мной в реальности, а после пробуждения у меня не возникало чувства, что я видел сон. Нет, то, что я видел в моем сознании отражалось как воспоминания о произошедшем в моей жизни.

Особенно выделялся последний сон, приснившийся мне сегодня. Если в прошлые два раза, было сложно понять, кто действующие лица и где происходят события, то в последнем сне все было до дрожи в коленях понятно. Война между республикой и союзом Разманского королевства с Мальтийским княжеством. Я читал в газете о битве под Литвором. И если я все понял верно, то именно этот бой я видел во сне. Более того, я будто бы был участником этого сражения. И хотя я не мог вспомнить ни одной фразы, произнесенной окружающими меня людьми, я очень хорошо запомнил их лица.

Детали сна откровенно пугали – я будто бы пережил этот бой, сражаясь рядом с храбрым капитаном республиканцев, чье имя я так и не смог услышать. Но самое непонятное случилось под конец сна. Когда мое сознание поднималось вверх, уносясь в неведомые дали. Я будто наяву стоял перед той самой башней, которую видел в своем сознании. Она звала меня. Ее шепот твердил и звал меня переступить порог и пробудить магию давно уже уснувших стен.

И если первый сон еще можно было списать на разыгравшееся воображение, то башня символизирующая источник сознания, мне не могла присниться. Это противоречило всему, чему нас учили. Источник сознания не может быть частью сна или отголоском мысли. Это фундаментальный объект – единственный стабильный островок, в твоем подсознании.

Вопросы буквально кружили в моей голове, необходимо было получить ответы, хотя бы на некоторые из них. А для этого мне было необходимо навестить Лауриетту, с которой в последнюю неделю мне не довелось общаться по причине крайней занятости на учебе и работе.

Экипаж подъехал к студенческой кофейне «Стекляшке» и я, кинув кучеру пару медных монет, попросил его подождать несколько минут. У входа, кивнув паре знакомых студентов, с которыми мы весело проводили застолье, я вошел внутрь.