Игры Проклятых

Вампир еще раз попытался встать. С великим трудом ему это удалось, но не прошло и минуты, как он опять оказался на полу. Ноги не держали. Клавдий не понимал: что с ним? Он напряг память, пытаясь вспомнить причину своей слабости, но воспоминания ложились мутно, размыто. В ответ на бессмысленные попытки прояснить вытертую из памяти картину под сердцем что-то холодно кольнуло. Сперва едва ощутимо, но вскоре холод перерос в озноб и сменился очередным приступом. Вампир изогнулся неправдоподобной дугой, а затем свернулся калачиком. Изо всех сил он сжал обеими руками тонкий шрам на груди, оставшийся от укола волнообразным лезвием криса. Рана затянулась быстро: не пройдет и часа — и не останется даже шрама. Клавдий вздрогнул: если б удар пришелся чуточку выше, он пробил бы сердце… Удар. Сердце. Воспоминания накатились внезапно, память вернулась к Клавдию в одно мгновение, а вместе с ней и жгучая досада. Он попался на уловку Аргануса — оказался слишком глуп, чтобы попасться в ловушку, беспечно заглотнул столь отчетливо различимую наживу. О боги, как он глуп! Вампир яростно ударил кулаком об пол, но это ничем не помогло. Арганус обхитрил его — воспользовался, словно наивной девчонкой. Но зачем? Какие планы вынашивал лич?

— Чего ему от меня надо, драть демонам задницы?! — выругался Клавдий.

— Оригинально, — усмехнулся неизвестный, но — на грани сна и яви — знакомый голос. — Меня всегда тешили твои умения изъясняться.

— Арганус? — заранее зная, что не прав, попытался угадать вампир.

— Батури, у тебя развились слуховые галлюцинации, или тебе изменяет память?

— Этого… не может быть… ты мертв! — не поверил своим догадкам Клавдий.

— Поразительно, но ты тоже, — хмыкнула тьма.

— Я умер? — искренне удивился Клавдий. — Но еще секунду назад…

— Ты уже шесть веков как мертв, — перебил голос.

Если бы Клавдий смог рассмотреть собеседника сквозь пелену магического тумана, то увидел бы молодого красивого юношу с идеально точными, слегка грубоватыми чертами лица, со светло-голубыми, словно морские волны, глазами и густыми черными, будто сажа, волосами, которые длинными прядями ниспадали на хрупкие, почти женственные плечи. Но ничего этого Клавдий не разглядел: его взор затмила чужая магия, и он не видел ничего ни ближе, ни дальше собственного носа.

— Ты воскрес или я умер? — спросил он тьму. Ответа ему пришлось ждать довольно долго, но, наконец, обволакивающая, барабанящая в ушах тишина сменилась приятным, ласкающим голосом:

— Я почти воскрес, а ты почти умер. Вся загвоздка в этом «почти».

— И что мне делать, чтобы стать «почти» живым? — Клавдий сам того не желая перенял манеру разговора своего собеседника.

— Разорвать между нами связь.

— Какую еще связь? — зверея, спросил Клавдий. Ему уже поднадоели обрывистые фразы собеседника.

— Ты ранен моим кинжалом, нас с тобой соединила его магия.

— И что мне делать, чтобы разорвать связь?! — ярился Клавдий.

— Зарезаться моим кинжалом! — расхохотался усопший владелец магического криса, но вмиг посерьезнел: — Если бы ты не сопротивлялся, я бы уже вернулся, но тебе достало сил, чтобы отвести удар. Теперь, Клавдий, тебе надо провести ритуал воскрешения.

— Как? — язвительно поинтересовался вампир.

— Ты и сам знаешь, как, — холодно ответил Каэль.

— Я ничего не… — Клавдий умолк, понимая, что в его памяти возник ритуал, которого он никогда не проводил, о котором никогда не знал и не слышал. Но знания словно сами собой возникли в его голове. — Знаю… — прошептал он кончиками губ.

— Приступишь по возвращении, — приказал Мастер вампиров, приказ которого не мог не исполнить ни один из всего вампирского рода. — Меня интересует только одно — зачем ты ко мне пришел?

— А меня интересует другое — как мне отсюда уйти? — оскалился, показав острые клыки, Клавдий, и в тот же миг земля под вампиром заходила ходуном, а чуть позже ускользнула из-под него, заставляя ощутить нечто похожее на свободное падение.

Вокруг разливались гортанный хохот и улюлюкающий свист, но они с каждым мгновением слышались все дальше и дальше, словно Клавдий проваливался в бездну, а на краю Некто радовался его падению. Вампир от страха перед неизвестным закрыл глаза. Но это мало что изменило — одна тьма сменилась другой, не большей и не меньшей. Клавдий с превеликим желанием отключился бы, но сегодня был явно не его день. Он провалился в забытье, только ощутив удар, услышав гулкий шлепок и хруст ломающихся костей. Но боли от удара не возникло. Сознание в этот миг оставило его.

* * *

Клавдий очнулся от боли. Рана под сердцем жгла ледяным холодом, лишний раз напоминая о себе и о том, каким образом она появилась. Вампир стиснул зубы, перебарывая желание застонать. Сделав над собой усилие, Клавдий встал на ноги.