Игры Проклятых

Девушки его все чаще избегали либо просто отмалчивались, когда он с ними заговаривал. Энин была холодна, как камень, и так же черства. На уроках магии она даже не смотрела в сторону Сандро, и казалось, будто вовсе его не замечает.

Это угнетало юношу, но не удивляло. Он же все верил, что сердце Энин растает и она посмотрит на него другими глазами, он ждал этого момента, как божественного благословения, но боги не спешили со своим покровительством.

— Как Анэт? — В крепнувшем молчании Сандро не нашел ничего более подходящего, чтобы спросить. Из зала вновь донесся шум сражения, но юношу это уже не волновало. Все его мысли и мечты, грезы и желания были отданы той, которая стояла перед ним и косо глядела в его сторону.

— В порядке! — отмахнулась Энин, а Сандро знал, что девушка лжет. После неудачного экзорцизма, Анэт перестала быть собой. Она то дико смеялась и металась по комнате, круша и ломая все, что подвернется ей под руку, то тихо и смиренно молилась, выпрашивая у Симионы поддержки и помощи, покоя и избавления, — безуспешно.

— Хорошо, — кивнул Сандро. Он уже и отвык о того, что Энин с ним говорит, поэтому не умолкал, наслаждаясь редкими минутами, когда может услышать чарующий, словно песнь нимфы, голос возлюбленной. — Энин, почему Арганус прекратил уроки темного искусства?

— У него много дел и мало времени, а тратить драгоценные секунды на полулича — глупо.

— Не думаю, что тратить время на живую разумнее, — ответил Сандро той же монетой.

— Меньше думай, иначе лопнет мозг.

Мимолетная мысль кольнула Сандро, словно иглой. Никто не обучает живых магии Тьмы! По крайней мере, если не рассчитывает, что в итоге сделает из ученика немертвого. Как столь простое умозаключение так долго не приходило на ум? Как Сандро мог быть настолько глуп, что не замечал очевидного? А ведь если б эта мысль не пришла сейчас, то потом могло быть поздно.

— Уснул? — ехидно поинтересовалась Энин.

— Тебе грозит опасность… — попытался он предупредить, но его прервал издевательский смех:

— Ты мне надоел. Ты вечно несешь ахинею. Порой мне кажется, что твоя тупость не имеет границ, а твое ребячество никогда не пройдет и ты не повзрослеешь. — Ученица некроманта выплевывала колкость за колкостью, и Сандро едва не утонул в потоке ядовитых, как укусы змеи, реплик. — Опасность! — дразнила Энин. — Ты находишь то, чего нет, зато не можешь понять того, что яснее ясного. Меня тешит и умиляет твоя юношеская влюбленность, которая не может перегореть вот уже четвертый год. Ты — дитя. И твое развитие затормозилось на десяти годах! Уйди и не попадайся мне на глаза. — Энин беспардонно оттолкнула Сандро и пошла прочь.

— Арганус хочет превратить тебя в лича! Именно поэтому он и обучает тебя магии…

— Тебя тоже? — резко обернувшись, спросила она. — Тебя он тоже решил превратить в лича и поэтому обучает? Не будь глупцом, ты и без того не блещешь умом!

Энин ушла. Как всегда. Дикое сердце билось неумолимо часто, а страх за возлюбленную, обуявший раз, уже не думал утихать. А Энин — Энин уже перестала быть собой, но ее яркий образ, изукрашенный святым ореолом, был для Сандро так же светел. Но почему?! Почему судьба так несправедлива, а любовь так нелепа?

Неужели это светлое чувство обязано быть для полумертвого проклятьем? Он бьется в молитвах, прося всех богов, какие только есть в этом мире, о милости, но боги молчат, а поиски благой вести заводят не иначе как в рутину. Он любит, но ответной любви не купишь ни за жизнь, ни за смерть, ни за горсть серебра.

Бросить бы в ледяное пламя Хель все эмоции и чувства, забыть о любви, как о пугающем сне, и жить ради себя. Забыть бы…

Сандро резко встрепенулся, услышав Зов, похожий на крик. И, повинуясь слепому желанию исполнять приказ, он неуверенно ступил на путь, обозначенный Зовом.

Арганус быстро, словно на войне, отдавал приказы. В дверях Сандро разминулся с Израэлем де Гарди, которого распознал больше по гербам, чем по внешности. Личи мало чем отличались друг от друга. Пробившись через заслон скелетов, Сандро подошел к учителю и покорно остановился перед ним, ожидая указаний. Д’Эвизвил, будто и не замечая ученика, продолжал говорить с Барклаем. Юноше потребовалось несколько мимолетных мгновений, чтобы вникнуть в разговор.

— У тебя два дня, чтобы переформировать отряды и приготовится к маневрам.

— Не разумнее ли выступать прямо сейчас, пока Фомор не собрал своих воинов и не готов к столкновениям? — не согласился Барклай.

— Нет, — стоял на своем Арганус. — Фомору надо время, чтобы приграничные гарнизоны слились в одно войско. И я дам ему это время. Не забывай, генеральное сражение должно пройти тогда, когда в Хельгарде буду я, а для этого оттуда должен уйти Фомор.

— Все будет сделано, — отрапортовал Барклай и замолчал.

— Сандро. — Лич наконец-то обратил на ученика внимание: — С сегодняшнего дня ты будешь тенью Барклая, будешь выполнять все его приказы и наблюдать за тем, как он организует войско. Вскоре эти навыки тебе пригодятся.