Игры Предвечных

— Я… понимаю твое удивление, вождь, — после некоторого молчания проговорила она, поскольку предводитель маннов ожидал ответа. — Марика… долгое время мы тоже удивлялись тому, какая она есть. Все то, о чем ты говоришь — часть ее натуры. Она родилась в день Солнцестояния Лея — и выжила. Это сказалось на ее природе…

— Солнцестояние Лея? — Вальгард так изумился, что, засмотревшись на принцессу, споткнулся в тумане и едва не растянулся на дороге на глазах у своих воинов. — Великий хаос! Никто из наших дочерей, которые появлялись в этот проклятый день, не жили и нескольких часов! А эта Марика…

— Не удивляйся.

Велльский маг, что с напряжением вглядывался в густой туман, казалось, не обращал внимания на разговор. Однако теперь сделалось понятным, что он все же вслушивался.

— Не удивляйся, — еще раз повторил велл, оборачивая к вождю изможденное молодое лицо. — Я уже не раз говорил тебе не поддаваться на ее… Все внешнее — ложь. Внутри этой гнусной твари живет романский стратег, и он — не женщина. Помни об этом, когда будешь говорить с ней.

Вальгард неслышно вздохнул, давя в себе желание ответить. Все это он слышал от мага раньше. Но пока в действительности случалось так, как думалось вождю.

Снежный Волк обернулся, окидывая взглядом своих порядком утомленных воинов. Первые их ряды еще угадывались в клубах тумана, но прочие тонули в серой пелене. Сквозь туман даже звуки долетали с трудом, и понять навскидку, сколько за ним идет людей, не представлялось возможным.

— Не видно ни зги, — хрипло обратился к нему один из младших вождей, рыжебородый Хенрик. Несмотря на малочисленность его людей, рыжебородый имел право всегда находиться подле Вальгарда. Хенрик был тощ и вял, однако на всех Островах редкий манн мог сравниться с ним коварством. Отец Снежного Волка, уже немощный ярл Реганар, высоко ценил вассальную дружбу рыжебородого хитреца, и к советам последнего стоило прислушиваться. — Кабы не угодить прямиком в западню.

Снежный Волк услышал тощего советника. И без колебаний обернулся к зябко подергивавшей плечами принцессе.

— Ты же не тащишь нас в ловушку, женщина? — прямо спросил он, в то время как велльский кудесник вертел головой, очевидно, пытаясь все-таки рассмотреть местность, через которую вела маннов владетельная веллийка. — Знаешь, что я с тобой сделаю, если с моими людьми что-то случится?

Ираика вздрогнула в седле.

— Н-нет, — она прокашлялась, возвращая себе севший от испуга голос. — То есть… впереди нет никакой ловушки. Я… я бы не посмела. Наоборот, мы идем другой дорогой — в обход главного пути. Вот как раз на главном, там, где он сужается до… до езжалой тропы между холмов, по приказу принцессы Марики действительно расставлены несколько ловушек. Две большие ямы и еще — ядовитые шипы, прямо на дороге. От такого шипа не спасают даже кожаные подметки на сапогах. Я… не успела отдать приказа их убрать. Я даже не знаю толком, где они. Всем этим всегда занималась Марика.

Вальгард усмехнулся. Слышавших их разговор рыжебородый Хенрик на ходу презрительно сплюнул себе под ноги.

— Потому я и… поторопилась в порт, — Ираика еще раз вздохнула. — Мне не хотелось, чтобы вы… чтобы у вас была причина для… излишней жестокости с нашими женщинами. И если вы…

— Женщинам Веллии не причинят вреда, — вновь вмешался кудесник. В лице его всегдашняя озабоченность сделалась как будто серьезнее. — Это романы должны ответить за свои… преступления перед прочими народами.

Принцесса взглянула в его сторону и потупилась. Однако выражение, мелькнувшее на ее лице, не укрылось велла.

— Ваше высочество желает что-то сказать?

Ираика извиняюще пожала плечом.

— Романы пришли к нам как покорители много веков назад, — медленно проговорила она, словно раздумывая над каждым словом. — Времена их завоеваний… были темными. Это правда. Но не забывай… войны велись не только со стороны Вечного Рома. Десятки племен… которые теперь объединены в провинции, грызлись между собой, как… стаи… голодных псов. Все воевали со всеми. Мы, веллы, тоже пытались подчинить пактов на северо-западе. Да и сами терпели набеги от геттов. И не только от геттов, а еще…

Она не договорила, неловко кивнув в сторону Вальгарда и вышагивавших из тумана вооруженных островитян.

— Тогда была великая смута. Романы же… плохо или хорошо, но они положили ей конец. Принесли жестокий, но порядок. Этот порядок нерушим уже множество поколений. И до сих пор… под их владычеством не совершалось… большого… кровопролития.

Велл дернул щекой и опустил взор. Когда он его поднял, то смотрел в сторону — на клубы тумана, что ненадолго разошлись, открывая склоны близких холмов.