Игры Предвечных

— Когда наша связь с Творцом была нарушена, мы пребывали в растерянности, — она в который раз посмотрела на Лея. Ее брат невидящим взором глядел на едва различимую за сиянием горгону, что никак не хотела уходить от распростертого в недосягаемости для нее женского тела Марка Альваха. — Мы не знали, что нам следует делать. Стыдно признаться. Мы стали винить друг друга и нашу взаимную привязанность в случившемся. Ведь это супружеское сближение способствовало тому, чтобы больше помнить о смертной сути, и меньше — о нашем назначении.

— Он. Хорошо. Выбрал. Время. Для. Появления.

— Да, это так. Хаос пришел вовремя. Он выбрал наилучший миг. Мы были растеряны и смущены. Он… он обманул нас. Сказал, что его послал сам Творец, чтобы помочь нам… помочь вернуться на истинный путь.

Бывший Инквизитор сузил глаза.

— Ты правильно думаешь, герой. Но мы не сразу смогли распознать его клевету. Ведь он явился, как вестник… света. Мы не могли усомниться в его правдивости. Он — один из нас. Предвечный. Из тех, кто были созданы Творцом.

— Может быть так, чтобы этот Предвечный действительно пришел по воле… Творца?

— Он. Пришел. К нам. Не. По воле. Творца! Он! Предал! Творца!

Лия коротко взглянула на своего гневливого брата, и покачала головой.

— Увы, нет. Даже если забыть про все, что он сделал — на нем не было печати Творца. Нам тогда казалось, что мы настолько изменили природе, что попросту не в силах ее разглядеть. И потому мы не стали требовать от него подтверждения его… полномочий. Нам мешали стыд и раскаяние…

Альвах запустил пальцы в волосы давним, почти забытым движением, когда его волосы были достаточно коротки, чтобы не путаться в них. От услышанного голова шла у него кругом.

— Что же этот… лже-посланник сделал с вами? — негромко спросил он, уже освоившись, что говорит не с равными себе, а с наивысшими, что по-прежнему оставались Отцом и Матерью сущего. — И зачем ему это?

— Мы не знаем — зачем. Но предполагаем… Он из тех, кто был недоволен каким-то из решений Творца. Или почувствовал себя обделенным, не получив в ведение мир… либо мир был у него отобран… Как он должен быть отторгнут у меня и Лея. Ведь мы не справились.

— Такое возможно для Предвечного? Подвергать сомнению волю Творца?

Лия мягко усмехнулась.

— Разве смертные редко подвергают сомнению волю высших?

Альвах не мог не признать ее правоту.

— Смертные — несовершенны, — только и смог ответить он.

— В. Природе. Предвечных. Несовершенства. Еще. Больше.

— Лей! — Темная супруга Светлого стража мира, забывшись, прижалась к прутьям ее клетки, но тут же отшатнулась. — Не нужно.

— Ты. Перебил, — Светный Лей обратил свой лик к Альваху, который был вынужден вновь подавить дрожь. — Ты. Спрашивал. Как. И. Зачем. Зачем — не знаем. Он. Ведет. Какую-то. Свою игру. Игру против Творца. Я. Мыслю так. Мы. Для него — пешки. На доске. Ступени. К возвышению. Если. У него. Выйдет. Завладеть. Нашим. Миром. Нашим. И вашим, смертный. А заманил нас сюда он. Используя обман. И. нашу. Слабость.

— Когда он пришел к нам, мы совсем погрязли в сомнениях и недоверии друг к другу, — Лия заговорила поспешно, словно опасаясь, что ее брат вновь даст излишнюю волю гневу в присутствии смертного. — Он понял это. А может — почувствовал раньше, потому и пришел. И он… усугубил. Стал подговаривать нас друг против друга. Но делал это так искусно… Никогда не заявлял ничего прямо, а словно подталкивал нас обоих к тому, чтобы отвратиться друг от друга. Но с каждым он говорил отдельно, и мы не подозревали об этих разговорах. Он… воистину повелитель лжи.

— Это он убедил вас разделить мир?

Лия вздрогнула — совсем как бы на ее месте простая смертная женщина.

— Он… подвел к этому. Так, что мы были уверены — это наше решение, как единственно верный выход из случившейся ссоры. Не знаю, как мы могли быть так слепы, — Лия качнула головой. Лицо ее Светлого брата словно прочертило судорогой. — И мы решились. На это страшное… То, что оторвало нас друг от друга. То, что принесло столько горя вам, смертным. То, что могло омрачить лик самого Творца…

Альвах промолчал, играя желваками. Откровения Предвечных подавляли его. Он не знал, что тут можно было сказать.

— Наш гость… хаос. Он якобы не имел отношения к нашему разрыву. После того, как все произошло и мир оказался разделен, он притворился подавленным и огорченным. Ведь он лгал, что был послан Творцом помочь нам справиться с тем, во что мы ввергли себя. И он снова принялся убеждать. Словно желал помирить нас. Он убедил… убедил отринуть, как он сказал, все лишнее, что могло помешать нам понять и заново принять друг друга. И просто поговорить. Без всего лишнего, что могло нам помешать. Как это принято у столь любимых нами людей. Ведь к тому времени мы даже не разговаривали друг с другом.

Смертный гость все понял. Тем не менее, Лия продолжила.