Игры Предвечных

Пламя треснуло, пожирая магию велла. Марика подняла голову, поглядев на огонь, и в ее зрачках отразились огненные блики. Вальгард, который перекатывал во рту камень с защитой от магии, тут же увидел, как эта магия начала действовать на ту, против кого она была направлена.

Марика с силой протерла глаза. Это ей не помогло, и она протерла их еще раз, оба сразу основаниями ладоней. Потом, сделав над собой усилие, приподнялась, удерживая книгу в руках. Должно быть, она решила, что внезапно навалившаяся сонливость — последствие усталости днем, а потому вознамерилась последовать совету сестры и лечь спать, но сперва отнести книгу на место.

В следующий миг сознание ее помутилось, и принцесса упала ничком обратно на кровать.

Вальгард спрятал мешочек. Подавив порыв сразу броситься к романке, он сходил к высоким дверям и запер их на засов. Потом вернулся обратно.

Миг-другой манн стоял над ранее недоступным, а теперь беззащитным перед ним женским телом. Марика лежала на боку, уронив одну руку на другую. Ее длинные густые волосы прикрывали лицо. Задравшаяся холщовая ночная рубашка обнажила маленькую ногу до самого бедра. Тяжелый книжный том свалился с кровати и лежал на звериной шкуре, заминая подогнувшиеся страницы.

Испытав приступ острой, почти звериной радости, Вальгард нетерпеливо шагнул к ложу и попытался перевернуть Марику на спину. Это удалось неожиданно непросто. Тело маленькой женщины оказалось тяжелым. Справившись с этим, Снежный Волк опустился коленом на ложе рядом со спящей принцессой и коснулся ее лица.

Одурманенная Марика спала тяжелым, беспокойным сном. На прикосновение вождя она ответила коротким подёргиванием бровей. Усмехнувшись, Вальгард поцеловал плотно стиснутые губы и, уже не выдерживая полыхнувшего в нем свирепого желания, развел полы халата, тиская сквозь рубаху крепкую, еще девичью грудь.

Манну приходилось сдерживать себя, чтобы не оставлять следов, которые могли его выдать. Ему хотелось истерзать это тело, чтобы проклятая ведьма стонала и выла под ним, чтобы сполна ответила за все причиненные муки. Вместо этого он лишь крепко мял все, что попадалось под его ладони, поднимая рубаху принцессы выше и полностью обнажая ее тело.

Марика дышала быстро и часто, словно понимала, что происходило с ней, но не имела возможности воспрепятствовать чинимому насилию. Вальгард не останавливался, чтобы, пядь за пядью, получить удовольствие от распростертой под ним прекрасной женщины. Он понимал, что времени у него было не так много. В любой миг кто-то мог войти к принцессе, а потому Снежный Волк торопился. Вождю хотелось верить в то, что эта ночь — не единственная, а просто первая, проведенная с бесчестной строптивой романской ведьмой. Потому он попросту желал теперь довести начатое до конца. Все прочее еще успеется позже.

На некоторое время он отстранился, разглядывая бессознательную принцессу. Марика лежала перед ним, по-прежнему тяжело дыша и подрагивая. Ее рубашка была сбита почти под горло, позволяя видеть девичье тело, крепкое и хрупкое одновременно, которое не смогли испортить две прошедшие беременности. Кожа будущей королевы казалась чистой, какой никогда не бывало у женщин юга, которые вынуждены были большую часть времени проводить на сильном морозе. Влажные курчавые волосы создавали ореол вокруг женского лица, и лицо это было самым прекрасным среди всех, какие только доводилось видеть манну.

Некоторое время вождь, забыв обо всем, просто любовался словно нарочно созданным природой совершенством женского естества. Но уже несколькими мгновениями спустя вспомнил, для чего преодолел столько сложностей, чтобы прийти сюда. Вспомнил он и о муках, которые доставила ему эта ведьма, и яростное томление поднялось в нем с новой силой.

Вальгард рванул завязки штанов и, опустившись на ложе, развел ноги дрогнувшей принцессы. Уже не имея сил сдерживаться, нагнулся к ней, прикладываясь губами к животу, мазнул ладонью по груди…

За миг до торжества его победы в коридоре раздался приближавшийся громкий топот. Дверь вздрогнула от того, что кто-то снаружи попытался толкнуть ее внутрь. Очевидно, пришелец не ожидал, что войти у него не получится, потому что вскинувшийся от бешенства Вальгард услышал приглушенный удивленный возглас. Громыхнуло сильнее, после чего тот, кто стоял в коридоре, грохнул в дверь кулаком. Кулак этот, если судить по звуку, был в боевой перчатке.

— Марика! — голос про-принца Седрика было трудно спутать с чьим-то другим. — Спишь, что ли? Какой тьмы ты там заперлась? Отворяй, говорю, законному супругу!

Глава 9

— Марика! — уже резче повторил наследник велльского престола, снова стучась в дверь, которая вела в его собственную комнату. — Открывай уже! Что там у тебя происходит? Открой эту проклятую…

Внезапно новая мысль заставила его на несколько мгновений замереть. Раньше подобное никогда не приходило Седрику в голову. Однако раньше он никогда и не возвращался в спальню до срока, и не заставал дверь закрытой на засов.