Читаем Игры писателей. Неизданный Бомарше. полностью

Та ночь... Нет, это не было обычное безумие, страсть нового тела. Бесконечный лабиринт новых тел, новых вздохов, новых восторгов... таких старых вздохов и старых восторгов. Лабиринт, в конце которого простирает свои объятья Смерть.

Нет, та история была иной...

И он с усмешкой вспомнил строчки письма к ней – к Прекрасной шлюхе (это письмо он считал удачным и впоследствии посылал подобное другим дамам).

«Ваша ножка, точеное колено... маленькая ступня, такая крохотная, что хочется взять ее в рот, а потом впиваться губами в губы и сойти от этого с ума... Я мечтал вчера: каким было бы счастьем, если бы я мог в охватившем меня бешенстве сожрать Вас живьем, не отрывать никогда своих губ от Ваших... чтобы кровь из моего сердца уходила в Ваше, чтобы Вы оказались внутри меня, и всем казалось, что я дремлю, а мы бы в это время любили друг друга... Женщина, верни безумцу душу, которую ты у него отняла...»

Прекрасная дуреха не понимала, что он ласкал ее и... другую. Он впивался губами в ее губы, но это были губы другой.

Его тайна...

Карета остановилась. Оказалось, он знал этот дом. В дни, когда он еще обитал в Латинском квартале, здесь жил забавный венецианец, развлекавший общество весьма рискованными любовными историями.

Он послал слугу наверх, и пока тот поднимался в ее квартиру, все вспоминал имя венецианца. Но обычно услужливая память так и не выдала ему этого имени. А потом в дверях показалась она...

Она совсем не изменилась. Ее лицо снова соединилось с лицом той, другой. Все стало, как раньше.

Только теперь другой не было на свете.

Она поцеловала его. Жаркие губы и холодные губы. Поцелуй свидания с той, мертвой. Поцелуй из смертной тени.

Она сидела рядом с ним, прижимаясь к нему. И шептала голосом другой – сводящим с ума голосом:

– Почему ты меня нашел? И как ты мог жить без меня? Старый греховодник, ужасное чудовище!

Она торопливо целовала его. И он опять терял голову. Ее рука... те самые любовные сумасбродства, о которых рассказывал венецианец!

– Поезжай медленнее, – услышал голос господина слуга на козлах.

Через добрых пару часов экипаж въехал на площадь, где стояла прежде Бастилия, и остановился у большого дома. Его дома. Она расхохоталась:

– Надо же, Бастилия... Было, было и ни... – она грязно выругалась, – нет! Парочка покинула карету – высокий тучный господин и женщина, старательно прятавшая свое лицо под черным капюшоном. Главная героиня пьесы, которую предстояло завтра (точнее, уже сегодня) разыграть.

17 мая 1799 года. Утро «того дня».

Она выпрыгнула из кровати и в темноте комнаты зажгла свечу.

Белое узкое тело другой. Она повернулась к нему лицом другой...

Помахав ему рукой, она исчезла за вишневой занавесью, висевшей на стене, где прежде был камин. И когда занавесь упала вслед за исчезнувшей женщиной, Бомарше почувствовал серый запах пыли. Занавесь давно не поднимали.

Бомарше спустил ноги с кровати, встал, отодвинул шторы. Предательский свет утра. Все голо, ясно. Ну-с, какова сегодня диспозиция этого проигранного уже при рождении сражения? Какие еще рубежи завоевала старость за прошедшую ночь? (Банальные цитаты, хлам удачных реплик. Неужели этим может быть забита голова в Последний день?)

«Он позвонил в колокольчик. Вошел слуга».

Не таю «В открытой двери возник слуга с подносом. Гражданин Бомарше взял свою чашечку кофе».

– Ну, что ты молчишь?

– Вы запрещаете мне утром говорить. Утром вы думаете.

– Прекрасный ответ идиота! Ты – самый неудачный Фигаро в моей жизни. Ты даже выглядишь отвратительно. Тебя трудно описать. Ни одной особой черты – все аккуратное, сглаженное. Какой у тебя отвратительно маленький нос... как член китайца. Где он – длинный, прущий напролом галльский нос, которым на худой конец можно осчастливить женщину?

«Слуга безмолвствовал». Нет, точнее – «торжественно молчал».

– Ну и что он сказал, Фигаро?

– Настаивает, чтобы вы приняли его сегодня. Он приедет к вам в полдень

– Хорошо Принеси.

«Слуга молча вышел и тотчас вернулся с двумя шпагами и ящиком с пистолетами. Бомарше взял шпагу, поиграл – поласкал рукоять...»

Монолог Бомарше:

«Клинок повидал виды. Когда-то я проколол им соблазнителя сестры, а десять лет назад уложил им наемного убийцу – его подослал адвокатишка Бергас. Негодяй сначала оболгал меня, потом хотел убить. На пустынной улочке убийца поджидал меня. Я даже не увидел его лица, только услышал выстрел. Промах! И мой ловкий выпад – вот так! – и мерзавец схватился за живот. Он смешно висел на шпаге – как на вертеле... или нет, как бабочка на иголке в моей коллекции. Я убил его первым же выпадом».

«Слуга все так же молча стоял в дверях».

– Еще чашечку кофе, Фигаро. Так сказать, на прощанье с утром. (Не сказал – «с последним».) У тебя что-то еще?

– Приходил человек, которому вы заказали новый ошейник для Разины. Спрашивал, что писать на ошейнике.

– Запиши: «Меня зовут мадам Розина. Я принадлежу...» Нет «Мне принадлежит гражданин Бомарше. Мы живем на бульваре»... Не очень... Может, к вечеру придумаю получше. Сгинь!

«Молчаливый негодяй удалился, должно быть, усмехаясь».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное