Игры на раздевание

- Да тем, что самые яркие эмоции человек способен испытывать только в юности! Все нормальные люди путешествуют до семейной жизни, потом оседают, пока подрастут дети, и возвращаются в шляпах и с тросточками на второй заход  - теперь уже за воспоминаниями. Ты же хочешь лишить нас их!

В тот день я была пьяна, зла, чрезмерно самоуверенна, и понятия не имела о том, как сильно ранит Кая ровным счетом ничего не значащий для меня поступок, как изменит нашу судьбу, что со временем он превратит первую школьную красавицу в подурневшую и глубоко несчастную женщину, обреченную на одиночество.

То была вечеринка по случаю моего дня рождения, которую мой бойфренд Кай помог подготовить - купил и привёз в клуб еду и выпивку. Но мне было мало: я хотела, чтобы в мой день он был РЯДОМ. А он выбрал работу, которую даже никогда не ценил достаточно, чтобы задержаться на ней.

Моим апокалипсисом стал парень старше: в свои двадцать девять он незаурядно умён и опытен, стильно одет,  водит дорогой и красивый автомобиль. Он не грызёт ногти, щедро угощает коктейлями моих гостей, таинственно улыбается и на мой интересующийся взгляд отвечает взглядом понимающим. Я приглашаю его на танец и целую первой, он не отвечает, но говорит, что у меня на редкость красивые волосы – он таких ещё не встречал, и называет меня Рапунцель.

- Я Герда, - поправляю, с трудом шевеля языком.

- Сколько тебе сегодня исполняется, Герда? – спрашивает, немного прищурившись.

- Двадцать два! – хихикаю, как дурочка, и сама себя не узнаю – слишком это забытая для меня практика - флирт.

- Двадцать два… - повторяет, глядя не на толпу танцующих перед нами, а словно сквозь неё. -  В двадцать два я понял о себе кое-что фундаментальное… Знаешь, это важно -  прислушаться к себе вовремя.

Мне нравится всё, что он говорит, хоть я его и не понимаю. От него волнительно пахнет, и его красивое лицо вызывает непреодолимое желание целовать, что я и делаю  – снова тянусь к его губам. И не попадаю: то ли слишком пьяна, то ли он снова увернулся.

- Ну… раз уж у тебя сегодня День Рождения, что бы ты хотела получить в подарок?

Этот парень не из нашей компании, но за те два часа, что я его знаю, возникло ощущение, что для него нет ничего невозможного. Я мечтаю о ноутбуке, и знаю, что для него это будет мелочь, но обида на Кая делает меня невменяемой:

- Подари мне эту ночь! - заказываю.

Он на мгновение прикрывает глаза, улыбка слетает с его лица, но я получаю своё:

- Хорошо.

Та ночь запомнилась самым сумасшедшим сексом в моей жизни и красивым номером в отеле.  Я не ошиблась с выбором подарка: этот парень знал, как правильно обращаться с девушками, и не только в постели, но к моменту моего утреннего пробуждения его уже не было. Голова раскалывалась от выпитого накануне алкоголя, а сердце сжималось от ужаса осознания произошедшего: все наши друзья видели, как я целовала чужого мужчину, все видели, как уехала с ним.

Глава 6

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В момент признания лицо Кая стало серым. Страшным. Я пыталась объяснить, он не перебивал, слушал.  Просила прощения, уверяла, что сожалею, что споткнулась и больше никогда так не поступлю. Он ничего не отвечал. Только спросил:

- Всё?

- Всё, - мне действительно больше нечего было добавить. Вину свою я признала, что ещё?

Он встал и вышел. Вернее, ушёл, но я была уверена, что вернётся. Семь лет почти с детства – это слишком много, чтобы вот так, одним махом, всё закончить, вырвать себя из любимого, а его из себя. Как только первая боль схлынет, он найдёт в себе силы простить. Кто не совершает ошибок?

Но проходили дни, складывались в недели, а он не возвращался. Где он был – никто не знал.

Я позвонила, он принял звонок. Глотая слёзы, предложила:

 - Измени в отместку! И вернись. Главное – вернись!

И получила в ответ:

-  Уже. И не раз. Не помогает. Как только поможет, вернусь.

Боли большей, чем в тот миг, я ещё не знала. И никогда-никогда до этого момента не осознавала во всей полноте и фундаментальности, кем именно являлся для меня Кай Керрфут. А был он всем, что связано со словом ЖИЗНЬ.

Его не было три месяца, и каждый день я знала, что он это делает – пробует всех подряд, впервые в жизни дорвавшись до разнообразия.

Вернулся он другим. Безвозвратно изменённым. В его глазах поселились  дерзость и жестокость  – те же, с которыми он молотил своих обидчиков в школе.

Помню, как дрожала своим выбритым во всех важных местах телом не в  силах согреться даже под тёплым одеялом – ждала его в нашей спальне – самой большой и светлой комнате с панорамным окном и выходом на террасу. Но он так и не пришёл – лёг спать на полу в единственной свободной и самой маленькой комнате с синими стенами и двумя узкими окнами. На следующий день Кай приволок себе из Икеи односпальную кровать, а я так никогда и не переставала ждать его, каждый вечер страдая от одиночества в нашей постели, но веря, что простит, тихонько войдёт, ляжет рядом, согреет, обнимет. В бессонные ночи я смотрела на дверь и говорила с ним мыслями, звала.