Игры двуликих

– Шесть СВД, с оптикой; пара гранат; два "ТТ"… Посылка дошла – через пару дней Палач расплатился, сказал, получили.

– И ты не в курсе, кто заказчик? – Настя закурила.

– Мой заказчик Палач, а что и для кого он делал – не мое дело.

– Спросить хотел – Звонарев сделал шаг вперед – откуда бойцы прилетели, что стрелять начали? Мы ведь на параллельной улице тебя "приняли"?

– В кармане… – пленник кивком указал на левый карман. Капитан сунул руку и вытащил маленький брелок, похожий на автомобильную сигнализацию.

– Что это?

– Тревожная кнопка. Есть у всех сотрудников, связанных с секретной информацией.

– Он и сейчас работает?

– Нет, конечно. Триста метров от офиса – предельная дальность. Нажимаешь – на пульте охраны высвечивается место: сразу выдвигается тревожная группа – две машины и пешие, четыре бойца.

– Триста метров… Маловато – Звонарев крутил бесполезный предмет – А если нападут через триста пятьдесят?

Коля хмыкнул:

– Хорошевского обманули, сказали, лучшая на данный момент техника. Он потом выяснил, что можно спутниковую установить, и контролировать нужных людей по всей области… и даже дальше, если возникнет необходимость. Как раз завтра собирались менять – он покачал головой.

– А где ножом учился махать? Бойца нашего убил… – Капитан поймал себя на слове "нашего" и беззвучно выругался.

– Спецназ, ВДВ.

– И перешел к Хорошевскому? Как же присяга, долг?

– На улицу выйди! – глаза парня блеснули холодным синим пламенем – Много ты найдешь, ценящих долг, честь? Ради чего воевать – ради этого, за окном? Кто у кормушки – «болт» клали на нас, кто еще не пристроился – устраивает революции с обараненной мелочью. У меня дочка родилась, так я, чтоб коляску купить, на два года по контракту уехал. Сейчас ей пять – почему она должна хуже других выглядеть, или хуже есть, или играть китайскими дешевками? Потому что отец, лох, воюет на чужой карман? – он сплюнул – Не будет так.

– «Сучьи» рассуждения, профессию позоришь! – капитан завелся, но не от слов пленника: в глубине души сам таил похожие размышления.

– Да все профессии одинаковые: бухгалтера "моют" деньги начальника, охранники пропускают фуры с ворованным добром, за коньяк и коробку конфет сделают любую бумажку… военный – самая неблагодарная работа.

– Ладно, хватит – Настя решительно встала, наскучавшись дискуссией – Есть, Коля, что добавить?

– Нет. Разве что у тебя прелестное личико: жаль, не встретились в более подходящей обстановке – пленник улыбнулся, опустил голову – Давайте, заканчивайте.

Из конторки, покачиваясь, вышел Круча: в руках он держал пистолет.

– Ты едешь? – девушка задержалась в дверях – Джип на металлолом уйдет: можешь дождаться Харона на новой машине, или со мной.

– Дождусь.

– Смотри… – вышла, боец тут же закрыл за ней дверь.

Круча встал сзади пленника, накручивая на ствол глушитель.

– Что, мент, перестал бояться покойников?

Звонарев молчал.

– Это правильно. Живых надо боятся, а таких волков… – бандит кивнул на поникшего пленника – давить безжалостно. Так то! – он приставил ствол к затылку парня.

Бухнул выстрел. Затем еще два.

– Это чего? – Коля, забрызганный кровью, ошарашено завертел головой. Капитан не успел ответить – из конторки появился еще один боец. Снова «ТТ» дважды гавкнул – парень, ударившись о дверь, ввалился обратно: торчащие ноги в хороших кроссовках несколько раз дернулись и затихли.

– Ты чего? – пленник смотрел на взмокшего, приближающегося Звонарева.

– Слушай внимательно. Сейчас тебя освобожу… – одновременно со словами капитан вытащил из кармана мертвого бандита ключ, вставил в браслет – Закинем трупы в багажник – он кивнул на джип – и ты на нем уедешь. К Хорошевскому не возвращайся – бери дочь и вали из города, еще лучше – из страны.

Потирая красные полосы на запястьях, Коля встал, хмыкнул:

– Не нравились? – указал на трупы бойцов.

– Я присягу не предавал, и не собираюсь. Обещал, что буду давить мразь всеми силами – и делаю это. Ты понял, что я тебе сказал? – пистолет капитан не убрал: откажись Коля, начни упираться – остался бы здесь…

– Понял. Давай – я так понял, мы торопимся? – он первый схватил Кручу за ноги.

Быстро они засунули три трупа в багажник покореженного джипа. Бывший пленник сбегал в конторку, взял тряпку и вытер кровавые потеки на полу и стенах – остались темные, влажные пятна, на кровь не похожие; бросил тряпку на тела, сел за руль…

– Я твой должник… – он завел двигатель, погазовал, разогревая – Земля круглая – отдам.

Звонарев не ответил. Пока разговаривали, на улице сгустились сумерки – он смотрел вслед уезжающей машине, пока задние огни не скрылись за поворотом. Буквально через две минуты, с другой стороны, вспыхнули фары другого автомобиля, приближающейся – Харон вылез из черного "Мерседеса", с теми же правительственными номерами:

– Чего стоишь?

– Тебя жду… – прошли внутрь: Звонарев взял куртку от спортивного костюма – На квартиру?

Димка кивнул – и подозрительно глянул на капитана. По спине пробежал неприятный холодок – догадался? Чует неладное?

Но нет – Харон развернулся и пошел к выходу. Сел за руль, завел мотор… на лице, как всегда, мертвое равнодушие.