Игры богов

— Да будет так, — согласился старик и, стиснув в руке черный посох, вскинул голову и зашептал, будто молитву богам воздавая. А меж тем посох едва заметно засветился, как гнилушка болотная в ночи, и тут же изумленно заговорили люди, ибо открылась им вся правда случившегося. Люди, казалось, о Сказителе на время просто забыли, в момент растеряв всю свою робость перед волшебством.

— А сейчас, я надеюсь, мне будет позволено утолить голод и жажду? — спросил Сказитель. — Я выполнил все, как и обещал, настала пора и тебе исполнить то, что ты должен. Или же ты все еще желаешь испросить позволения у Некуса? Так я не думаю, что он тебе ответит в ближайшее время.

Не дав Райфе возразить, старик вытянул руку, сжимавшую посох, и легонько коснулся навершием лежащего рядом толстяка. Дракон на гарде сверкнул глазами, в которых взыграли все цвета радуги, и разинул пасть, выпростав длинный раздвоенный язык. Из пасти драконыша вырвалось белесое облачко, будто клок предутреннего лесного тумана возник в воздухе. Оно сжалось и на один краткий миг обрело форму породившего его дракона. Многие потом клялись, что различили даже красновато-зеленые отблески и характерный для крылатого змея запах. Однако если бы об этом сообщили Сказителю, он бы только усмехнулся.

Облачко под потолком посветлело и стало раздаваться вширь. По нижнему его краю прошли разноцветные сполохи, и мало-помалу облачко начало принимать контуры человеческого тела. Окончательно сформировавшись в белесое подобие лежащего толстяка, облачко вдруг вспыхнуло рыжим пламенем и, разгораясь все ярче, стремительно понеслось к Некусу. Сидящие рядом отшатнулись — так нестерпим был жар, исходящий от языков огня. Даже Райфе вынужден был заслониться рукой и отступить, ибо стоял слишком близко к телу. Пылающее облако с ревом обрушилось на неподвижно лежащего Мужебаба.

Некус все так же лежал на полу промеж столов, раскинув руки и чуть приоткрыв рот. Только теперь глаза его чуть раскрылись, а грудь стала вздыматься часто-часто. Но самое главное, что он был совершенно цел. Да и пол вокруг остался невредимым, хотя бушевавшее пламя и должно было выпечь в нем темные рытвины.

— Он спит. — Сказитель вновь отставил в сторону посох и чуть скосил глаза в сторону толстяка. — Думаю, будет лучше, если никто не станет его тревожить. Только перенесите его в более подходящее место — Некус будет пребывать в мире грез до самого утра.

Хозяин харчевни, не глядя на старика, постоял немного, изучая притихших гостей, ставших свидетелями столь редкого волшебства, а затем сделал чуть заметный знак вышибалам. Те незамедлительно покинули свои углы и, протиснувшись сквозь толпу, подхватили толстяка под руки и сквозь возбужденные выкрики посетителей поволокли его по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались небольшие комнатки для желающих отдохнуть, развлечься с гулящей девкой или же переночевать.

Сам Райфе, все так же молча, развернулся, медленно прошел за стойку и спустя пару минут поставил на стол перед Сказителем тарелку с куском жареного мяса, горшочек тушеных овощей и серебряный кубок, покрытый затейливым узором. Слишком дорогая это была вещь, чтобы давать ее первому встречному, но сегодня ужина попросил Сказитель, а Сказителей надо ублажать. Кубок наполняло источающее соблазнительный аромат лучшее вино из погребов Райфе.

Старик растянул губы в улыбку и часто-часто закивал, благодаря.

— Сколько я должен тебе?

Пригубив вино. Сказитель отставил бокал и довольно крякнул, а затем потянулся к поясу, где болтался тощий кожаный, шитый бисером кошель.

Райфе улыбнулся и качнул головой, жестом призывая старика не торопиться.

— Грех брать плату со Сказителя деньгами, — ответил он. — Ты гораздо лучше меня знаешь, что должен дать мне взамен. Ведь ты же не зря носишь свое имя.

— Да, я Сказитель… — вздохнул старик, обведя взглядом харчевню. — И потому у меня есть право выбрать историю… Но только чуть позже, сейчас я хотел бы отдохнуть и насытиться.

Вместо ответа Райфе уселся за стол напротив старика и принялся задумчиво, но вместе с тем с некоторым, тщательно скрываемым, трепетом рассматривать Сказителя. Тому, казалось, не было до этого никакого дела, старика совершенно не трогал пронзительный взгляд хозяина харчевни. Посетители точно так же глазели на старика, изредка перебрасываясь короткими фразами.

Сказитель ел не торопясь, смакуя каждый кусочек. Время от времени он подносил кубок к губам и делал пару-другую небольших глотков, словно каждый раз заново оценивая вкус вина. За все это время Райфе не сказал ни слова, но и не отвел взгляда от Сказителя.

Однако всему когда-нибудь приходит конец. Отставив в сторону опустевшую тарелку, Сказитель потянулся к своему посоху и принялся рассеянно поглаживать резную голову драконыша. Тот в свою очередь сам стал тереться о ладонь старика. Или это только почудилось Райфе? Девушка-прислужница подбежала к столу и поспешила убрать пустую посуду, смахнув на тарелку крошки. На нее никто не обратил внимания, все глядели на Райфе и старика, сидящих друг против друга.