Игры богов

Припекало. Март расстегнул куртку – совсем ее снять не позволял Лумис, да и понятно, места не самые ласковые. Они уже привыкли к тому, что из-под каждого куста может выскочить либо дикий зверь, либо чудовище. Звери, впрочем, чаще уступали им дорогу, оказываясь умнее монстров. Март только вчера любовался вожаком волчьей стаи, задумчиво смотревшим на них с высоты холма, а потом развернувшимся в противоположную сторону, уводя свое хвостатое войско. Вроде бы дул легкий ветерок, но Март все равно обливался потом под легкой и прочной курткой. Дело было не в погоде: он умудрился простудиться под этаким-то солнцем, и теперь у него был жар. Ли пичкал его какими-то своими травными сборами, Берт сочувственно вздыхал, а Лумис был страшно растерян: ему не приходило в голову, что кто-то может вот так просто заболеть. В сундуках и ящиках нередко обнаруживались разные травки, Лумис их обязательно забирал и вечерами возился, составляя из них всякие снадобья. По его словам, могли попасться монстры, зараженные чумой или еще какими-то страшными болезнями, и это его не удивляло, а обыкновенная простуда повергала в уныние и недоумение. Снадобья лечили чуму, но были бесполезны против жара. Поначалу еще болело горло и мучил кашель, но от этого Ли избавил его уже на второй день. Собственно, Март чувствовал себя вполне бодро, ну постукивало в висках да жарко было, разве это беда. Лумис приноравливался под него: устраивал привалы чаще обычного, вот и сейчас, посмотрев на раскрасневшуюся рожу Марта, остановил коня. Верхом ездить он так и не научился. Мешок мешком. Не падал, правда, даже во время бешеной скачки, когда они удирали от чудовища, почти закрывшего собой горизонт. «Неплановый монстр, – озабоченно пробормотал Лумис, когда они переводили дух, – на него у нас просто нет оружия».

Ли заставил Марта раздеться до пояса и обтереться остатками отвара. Март только что не похрюкивал от блаженства, как свинья в луже. Кстати, у этих отваров был недурной побочный эффект: как ни потел Март, от него не очень воняло, а ведь рубашку хоть выжимай… Ли и выжал, правда, прополоскав предварительно в ручье, а Марту велел надеть свежую.

– Я вас очень прошу, – снова завел Лумис, – не забывайте надевать шлемы. Они дают очень высокую защиту.

– Наденем, наденем, – в очередной раз успокоил его Ли, – головы-то свои.

Лумис начал зудеть после того, как Ли ринулся в драку без шлема и чудом увернулся от палицы одноглазого, зато четырехрукого урода, и удар пришелся ему в плечо, начисто раздробив ключицу, так что Ли выбыл из боя, вывалившись из седла прямо под ноги уроду, Берт насилу успел его оттащить в сторону, пока Март вертел мельницу сразу двумя мечами (клинка Ли, конечно, не удержал). Потом они в четыре руки прикончили урода, обшарили его обширные карманы, но не нашли ровным счетом ничего. Оружие у него было отличное (в каждой руке – свое), но относилось к разряду тяжелого, которым никто из них не владел в должной мере. Лумис влил в Ли аж две скляночки с зельем, прежде чем тот смог держать тело вертикально. Склянки попадались все реже, однако и надобности в них особенной уже не было. Мастерство их действительно выросло. Март считал себя не самым плохим бойцов, но выстоять против шестерых не сумел бы, да и никто не сумел, если противник тоже знает, за какой конец меча держаться. А сейчас – запросто. Ну, то есть не запросто, однако мог. И немалую роль играли вещи, которые Лумис извлекал из кладов. Вообще, довольно удобно: покрошил чудищ – получил награду. Не из каждого сундука они что-то забирали и тем не менее теперь были экипированы так, как Март и помыслить не мог. Вот та же куртка держала удар меча гораздо лучше прежней, обшитой металлическими бляхами, потому что была сшита из кожи дракона. По словам Лумиса. Самому Марту это казалось невероятным, потому что не могла шкура дракона быть мягкой. Куртка бы не гнулась, а эта ничего, вполне, и легкая, и мягкая, словно из оленьей кожи.

Впрочем, удивляться Март перестал, когда Лумис с торжествующим воплем вытащил из сундука меч с пылающим лезвием. Металл был не просто раскален докрасна, он сиял сполохами огня, однако его можно было потрогать и даже засунуть в ножны. Хозяина он не обижал – а хозяином по общему согласию сделали именно Марта, но что делал с врагами – уму непостижимо. После удара они начинали гореть. Жуткое зрелище даже для закаленного бойца, каким Март небезосновательно себя считал: разрез, из которого пышет пламя. Недолго, но и этого хватало, даже несмертельная рана могла убить.