Игрушки 2

— Сельская идиллия — тишина и только мухи жужжат. На тропинке, правда, оживлённо.

— На какой?

— Да на той, что мы поутру топтали.

— Понял. Маякни, как работать начнёте!

— Конечно. Отбой.

Спустившись с чердака, я собрал бойцов для инструктажа:

— Бухгалтер и Чернов, вы идёте со мною в дом — будем офицера вязать. Ты Николай, — это уже Юрину, — вместе с Сомовым страхуете нас на улице и упаковываете водилу.

— Товарищ старший лейтенант, — обратился ко мне Трошин, — а подойдём мы к ним как?

— Мы втроём скрытненько сейчас выдвинемся к дому — заодно и разведаем, после чего дадим отмашку Юрину и Сомову. Они пойдут открыто и зайдут со стороны ворот.

— А немцы не переполошатся? — спросил Юрин.

— А форма на вас какая? Так что не дрейфь, пехота, прорвёмся! Кстати, пока мы ползти будем, вы по окрестностям посматривайте, а то, не ровён час, ещё немцы объявятся… — и с этими словами я протянул ему свой бинокль.

— Хм, лёгкий какой! — изумился Коля и попробовал прочитать надпись, — «Никоп»? А это немецкий, что ли?

— Сержант, — я перешёл на официальный тон, — это сейчас так важно, где сделан бинокль?

— Нет, конечно, товарищ старший лейтенант! Извините!

Я хотел уже, было попросить бойцов попрыгать, но вовремя вспомнил, что снаряжение у них не подогнано, и просто спросил:

— Все готовы?

И увидев утвердительные кивки сделал приглашающий жест в сторону двери сарая:

— Тогда пошли.

***

Только мы добрались до сараев, окружавших хутор, как на улице послышались громкие голоса.

— А я говорю, толку не будет из всей этой затеи! — говорила одна женщина.

— Да ладно тебе, Дарья! Может и не хуже старой власти будет. Жить-то надо!

Судя по всему, вышли спорщицы как раз из того дома, около которого был припаркован немецкий автомобиль.

«Это что же, он местное население там принимает?» — мелькнула у меня догадка. Тронув за плечо Вячеслава, я знаками показал, чтобы он прошёл вперёд и выяснил обстановку с другой стороны… Слава кивнул и двинулся вперёд. В этот момент на дворе громко хлопнула дверь и раздался мужской голос:

— К пяти вечера, бабы! Чтоб как штык!

— Да поняли мы, поняли… — донеслось издалека.

Снова хлопнула дверь, и на дворе всё стихло, только водитель-немец негромко позвякивал какими-то железками. Трошин помахал рукой, привлекая моё внимание, а затем жестами показал, что двое гражданских движутся в направлении от нас. Причём гражданские — лица женского пола. Остроумный жест с помощью которого Слава донёс до меня эту информацию вызвал у Чернова смешок, но я немедленно пресёк раздолбайство, ткнув его пальцем в рёбра и показав кулак.

Жестами же я дал команду бойцам перелезть через забор.

Незамеченными мы проскочили к дому и двинулись вдоль глухой стены. Я выглянул из-за угла. Водила как раз полез под машину, сжимая в руке гаечный ключ. «Хороший, ты механик, наверное!» — подумал я, а сам дотронулся до плеча Чернова, после чего ткнул пальцем в сторону немца и сделал движение, как будто бил кого-то крюком в челюсть. Василий понятливо кивнул, и, пригнувшись так, чтобы не отсвечивать в окнах, метнулся вперёд. Я же вытащил из нарукавных ножен метательную «иглу», сделанную из штыка, и приготовился страховать его.

С водителем Чернов обошёлся без затей — выволок того за ноги из-под машины и парой мощных крюков вырубил болезного. Судя по звукам, долетевшим до меня, второй раз можно было и не бить — челюсть у немца наверняка теперь сломана.

Мы с Трошиным проскользнули к крыльцу. Я жестом попросил Славу подсадить меня и осторожно заглянул в окно. В большой светлой горнице находились трое: давешний офицер сидел за столом вместе с немецким унтером и что-то втирал стоящему перед ним понурому мужичку лет пятидесяти. Судя по тому, как шевелились губы у сидящих за столом, унтер был тут за переводчика.

Жестами я распределил бойцов по позициям, дал отмашку Юрину и, встав слева от входной двери, вежливо постучал. Спустя десяток секунд за дверью послышались шаги, и недовольный мужской голос сказал:

— Марьяшка, я же сказал в пять!

Дверь распахнулась. На пороге стоял мужик, которого я видел в комнате. Заблокировав его правую руку своей левой, я резко пробил в солнечное сплетение, после чего рывком сдернул его с крыльца прямо в надёжные объятия Чернова. Сам же, вскинув автомат, вломился в комнату.

Картина «Не ждали!» — офицер читает какую-то бумагу, а вот унтер в изумлении уставился на меня. Два шага, и приклад ППД сносит унтера с лавки. Изящный пируэт — и внушительный дырчатый кожух моего ствола замирает в двадцати сантиметрах от лица офицера.

— Halt! — вкрадчиво говорю я.

Немец покладисто тянет руки в гору. Ого, на погонах звезд нет, один витой шнур— майор. А вот какие войска я понять не могу, в цветах я не силён.

— Name? Titel?

— Ich habe Intendanturrat Wolfgang Zoeyr.

«Интендантуррат? Что за зверь?» — задумался я, но быстро сообразил, что это, должно быть, интендант в чине майора. Ребята как раз втащили в комнату вырубленного на крыльце мужика.

— Боксёр, — обратился я к Чернову, — свяжи унтера и приведи его в чувство. Будем с господином майором беседовать. А ты, Слава, мужичка пока спеленай.