Игрушечник и Генерал

Майк Резник Игрушечник и Генерал

Рисунки Лены Санкиной

Дверь с грохотом распахнулась, шестеро вооруженных солдат ворвались в маленький дом. Двое направили оружие на женщину, мирно вышивавшую крестом, четверо остальных, расположившись у окна и двери, также держали оружие наготове.

— Где он? — спросил старший.

— Не знаю, — ответила женщина.

— Ты же его жена.

— Тем не менее.

— Чем дольше нам придется его искать, тем крепче ему достанется, когда мы его найдем, — пообещал старший.

— Вы не посмеете тронуть и волоска на его голове. — Женщина вновь принялась за вышивание. — Мы все это знаем, так что зачем зря сотрясать воздух?

— Что ж, можно сотрясти его с пользой, — рыкнул старший. — Если в ближайшие десять секунд ты не скажешь мне, где Игрушечник, я прикажу моим людям тебя убить.

Он кивнул, и на пяти автоматах солдаты передвинули рычажки предохранителя.

Женщина выждала семь секунд, потом со вздохом кивнула.

— Так где? — спросил старший.

— На Чертовой бабушке.

Старший вывел солдат из дома, передал полученную информацию и получил приказ возвращаться на базу.

Бармен «Берлоги дьявола» поднял голову и обнаружил перед собой трех высоких, худощавых мужчин с холодными глазами и закаменевшими лицами.

— Где Игрушечник? — спросил тот, что стоял посередине.

Бармен пожал плечами.

— Понятия не имею. Я его недели две не видел.

— Куда он отправился?

— Вроде бы в Кастель-Сити.

Мужчины переглянулись. Самый высокий перегнулся через стойку:

— Если ты лжешь, мы вернемся и убьем тебя.

— Игрушечник! — крикнул молодой лейтенант, и динамики многократно усилили его голос. — Выходи! Ты окружен.

Пятьдесят морских пехотинцев застыли в ожидании.

— Ладно, парни, — выкрикнул лейтенант через шестьдесят секунд. — Взять здание штурмом!

Беззвучно, как тени, солдаты бросились вперед, вышибли двери, ворвались в дом, обшарили все двенадцать квартир, подвал, туалеты, душный, забитый рухлядью чердак.

Игрушечник ушел и на этот раз.

Они таки его нашли в кладовых под церковью на Шингри-Ла, доставили к Генералу.

— Это что-то новенькое, — усмехнулся Генерал. — Атеист, прячущийся в церкви, — он добродушно хохотнул. — Почти что дезертир, который решил спрятаться на поле боя.

Игрушечник молча смотрел на него.

— Да ладно, нечего дуться, — продолжил Генерал. — Мы же не враги. Может, по рюмашке?

— Нет, — ответил Игрушечник.

— Ну, конечно, — Генерал все улыбался. — Я забыл. Разумеется, ты и не куришь. Чем же ты развлекаешься в эти дни?

— Прячусь от тебя, — ответил Игрушечник.

— Действительно, прячешься, — признал Генерал. — Но, разумеется, в конце концов я все равно нахожу тебя.

— В следующий раз не найдешь.

— Обязательно найду.

— Посмотрим.

— Может, тебе больше и не удастся сбежать, — предположил Генерал.

— Может, я больше не буду чинить ваши сломанные машины, — отрезал Игрушечник.

— Тогда мне придется поломать твои машины, — невозмутимо отозвался Генерал. — У тебя ведь два взрослых сына.

Неожиданно Генерал вновь улыбнулся.

— А не оставить ли нам эту неприятную тему? Мы же старые друзья. Давай же насладимся компанией друг друга, а потом ты возьмешься за работу.

— Я ушел в отставку.

— Твоя отставка не принята.

— Это твои проблемы.

— Моя проблема — это ты, — поправил Генерал. — Такое ощущение, что я должен постоянно напоминать тебе о данной тобой клятве.

— Я не клялся в верности Содружеству Доминионов.

— А я про клятву Гиппократа.

— Я поклялся лечить больных. И никогда не нарушал этой клятвы.

— Ты нарушаешь ее всякий раз, когда прячешься от нас, дружище.

— Нет! — яростно запротестовал Игрушечник. — Есть разница между лечением больных и починкой твоих машин!

— И те и другие — живые существа. — Генерал помолчал, потом добавил: — Живые, страдающие существа.

— Когда лечишь больного, он выздоравливает и продолжает жить, — парировал Игрушечник. — Когда я ремонтирую твои сломанные машины, ты вновь посылаешь их на слом.

— Это не мои машины, — невозмутимо ответил генерал. — Это твои киборги.

— Уже нет. Теперь они — твои машины, и я не хочу возвращать их в рабочее состояние, чтобы они могли грабить и убивать.

— Они — человеческие существа, и они страдают.

— Будь они человеческими существами, они бы умерли. Они — игрушечные солдатики. Да, я помогал создать их, и теперь мне остается надеяться, что когда-нибудь я искуплю этот грех.

— Мое терпение небезгранично, — раздраженно бросил Генерал. — Ты называешь их игрушечными солдатиками, словно это какая-то игра. Заверяю тебя, что нет. — Он помолчал. — Мои киборги выдерживают то, что не по силам обычным людям. Они выживают там, где гибнут десятки, даже сотни людей. А это значит, что, починив одного, ты спасешь не только его жизнь, но и жизни пятидесяти или восьмидесяти человек, которые наверняка погибнут, если мне придется послать на задание их, а не его.

— Я ведь даже не знаю, кого они отправляются убивать! Они сражаются с людьми? С инопланетянами? С кем? — спросил Игрушечник.

— Они сражаются с врагом, — отчеканил Генерал.

— Черт бы тебя побрал! — воскликнул Игрушечник. — За столько лет ты ни на йоту не изменился!