Игрок

Он достал бумагу, потом снял свою накидку и треуголку и положил их на стул. Но он не стал садиться на диванчик изогнутой формы, на который она ему указала.

— Я пришел, чтобы вернуть свой долг, — объявил он. Она улыбнулась:

— Я не знаю за вами долга.

— Но я чувствую его за собой, тем не менее. Соблаговолите взглянуть вот на это.

Нахмурившись, она взяла бумагу. Складка на ее лбу углубилась по мере того, как она читала письмо своего мужа королю Испании. Потом она подняла на него растерянный взгляд.

— Я ничего не понимаю.

Кратко он посвятил ее в планы заговорщиков.

— Было написано несколько таких писем. Все они, кроме этого, попали в руки регенту. И их авторам повезет, если их не повесят. Это произойдет только в случае, если Его Высочество проявит необычную мягкость, что маловероятно, учитывая характер заговора. Из авторов этих писем спаслись пока только де Нель и Помпадур, которые бежали и которых сейчас ищут, а также господин де Орн, чье письмо мне удалось перехватить прежде, чем оно попало на стол регента. Остальные уже в Бастилии.

— Но… — она запнулась, не в состоянии найти нужные слова. — Ты так великодушен. Я не понимаю, зачем ты сделал это для графа Орна. Ты же ненавидишь его.

— Да, но я считал, что его любишь ты.

— И это послужило причиной?

— Этого было бы, конечно, достаточно. Но я уже сказал, что обязан тебе жизнью. И я рад, что могу вернуть долг.

— Жизнью? — глаза ее округлились. Их выражение смутило его.

— Ты же предупредила меня тогда о намерениях парламента.

— Ах, это! — она облегченно вздохнула. Казалось, она думала о чем-то другом.

— Я не преувеличиваю. Отдай это письмо своему мужу. Теперь мы квиты.

— К твоей радости, конечно.

— Естественно. Я всегда возвращал долги, — он помолчал и добавил: — Нет причины продолжать нашу встречу. Я советую тебе не говорить мужу, от кого ты получило это письмо. Позвольте покинуть вас, мадам, — закончил он, снова переходя к формальному обращению.

Он поклонился и подошел к стулу за своим плащом и шляпой, когда она позвала его:

— Минуту, Джон. Это письмо… Если выяснится, что ты перехватил его… Ты будешь скомпрометирован?

— Да. Но не бойся. Если ты не скажешь этого графу, об этом не узнают.

— Подожди. Но ведь скрывать измену тоже преступление? — она стала решительной. — Я не позволю тебе совершить его.

— Не позволишь? Ты не понимаешь, что это единственный способ спасти жизнь твоего мужа?

— Мужа! — презрительный изгиб ее губ и тон, которым она произнесла это слово, заставил его взглянуть на нее с удивлением. — Ты знаешь моего мужа. А ведь ты умеешь оценивать людей, Джон. Неужели ты думаешь, что я могла бы рисковать твоей жизнью из-за этого человека?

Удивление его еще усилилось, а потом сменилось чувством неловкости. Он вспомнил о словах леди Стэр, а также о том, как отзывалась о своем муже Маргарет, когда они ехали в ее карете к Пале-Роялю. Он ответил смущенно:

— Я сделал это не ради графа Орна, а ради тебя.

— Да? Ради меня. Рисковать своей жизнью, чтобы передать мне письмо, содержащее злобные замыслы этого никчемного человека. Хватит. Мне не надо такой жертвы. Во всяком случае ради графа Орна. Забери письмо.

— Но я умоляю тебя, подумай…

— Не о чем тут думать. О, я понимаю. Тебя шокирует отсутствие супружеской верности. Но есть более важные вещи в жизни. Это верность самому себе, собственному сердцу, душе и чести. И другая верность не может быть в ущерб этой.

Его лицо потемнело.

— Я с сожалением слушаю тебя, — сказал он, — и с неохотой.

— Тебе не хочется, чтобы я раскрывала перед тобой свою жизнь? Понятное желание.

— Нет, нет. Просто я надеялся, что ты счастлива.

— Счастлива? — она безрадостно засмеялась. — Меня всегда интересовало, что такое счастье.

Ее слава напомнили ему то, что он говорил когда-то своему брату: «Я однажды очень ненадолго испытал счастье, но оно появилось и тут же исчезло».

Это воспоминание усилило в нем ощущение неловкости.

— В общем, я не была счастлива со своими мужьями, — продолжала она, — но винить в этом мне надо только саму себя. Мне воздавалось за мою глупость. Когда-то, Джон, ты относился ко мне хорошо.

Волнение проступило на его бесстрастном лице.

— Когда-то я любил тебя, — произнес он, и краска выступила после этих слов на ее бледном лице.

— Как же ты обманулся во мне. Ведь меня привлекал тогда только внешний блеск.

Она опустилась на стул рядом с ним и, ссутулившись, продолжала. В словах ее слышалась затаенная горечь.

— Одного Неда Уилсона должно было хватить, чтобы навсегда избавить от тяги к мишуре. Но вот появился граф Орн, и я была такой дурой, что стала надеяться, что с ним моя жизнь может пойти на лад. Мой брат Стивен предупреждал меня. Ты помнишь Стивена. Он же был твоим другом. Но я пошла на поводу у своей глупости. И только выйдя замуж, я поняла, кто такой граф Орн: распутник и ловец удачи, животное, которое тянулось не ко мне, а к моим деньгам. Он считал меня очень богатой и не ошибся. Но мое богатство оказалось ему недоступным, оно было закреплено за наследником. Ты знаешь, у меня есть сын.