Играть, мстить и править (СИ)

На следующий день Эмиль не мог решиться залезть в капсулу. Он боялся, что браслет теперь сочтет его грешником. Затем он подумал, что бояться в игре нечего, не будет же он мучить самого себя иллюзиями. К тому же теперь он на самом деле чувствовал, что он не имеет отношения к пожару. Шантажист даже не позвонил и не потребовал денег перед тем, как все случилось, и он не знал, что капсула неисправна. Эмиль успокоился, запустил капсулу и зашёл в игру.

Эмиль ощутил себя в своем персонаже и ни о чем не думал. Браслет молчал. Затем Эмиль подумал о пожаре. Тогда браслет сам начал разговор.

Ты мог что-то напутать, но вероятность пожара в таком случае крайне мала.

Это несчастный случай.

— Несчастный случай, — повторил Эмиль и усмехнулся.

Ему было значительно легче. Он продолжал играть, как будто ничего не случилось.

Через несколько недель Эмиль собрал более двух миллионов золота и поднял уровень до сто тридцать четвертого. Он как следует оделся. Теперь он носил исключительно божественный шмот. Все вещи стоили более восьмидесяти тысяч золотых, а самая дорогая вещь, меч «Разящий молниями», стоила миллион золотых. За эти несколько дней браслет выявил ещё несколько грешников. Эмиль устроил шоу бывшей мамочке, убившей своего малыша, мужчине, предавшего своего друга, избитого из-за него, и другим грешникам, о которых Эмиль быстро забыл. Кто-то из грешников больше не появлялся в игре, а кого-то шоу недостаточно впечатлило.

— А как понять, раскаялся кто-то или нет? — спросил Эмиль.

Твой родной уровень девяностый.

Двадцать четыре уровня — опыт, полученный от раскаявшихся грешников.

— А как ты это понимаешь?

Раскаявшиеся готовы понести наказание за свой грех. Они становятся чистыми.

— Ясно. Это хорошо.

Эмиль продолжал развиваться, но в какой-то момент игра вновь наскучила. Эмиль стал все чаще развлекаться, а не играть. И не только в Хайреволте, он перебрался в четырёхкомнатную роскошную квартиру в центре города, питался исключительно в ресторане, даже начал знакомиться с девочками, правда закончил это дело так же резко после нескольких отказов. Браслет же напоминал Эмилю чуть ли не ежеминутно, что неплохо бы вернуться к поиску грешников. Сначала Эмиль соглашался, он чувствовал, что многим обязан сущности. Но со временем он все чаще просто ленился.

Однажды Эмиль вернулся в игру, и вдруг понял, что его персонаж появился не в том месте, где он выходил.

— Что я делаю в Асканде?

Системный чат молчал. Это заставило Эмиля понервничать. Он обошел главную улицу города, присел на скамейку.

— Не делай вид, что ты не слышишь! — сказал он.

Ты сидишь на скамейке.

Эмиль начал догадываться, и догадка ему совсем не нравилась.

— Не придуривайся. Ты можешь контролировать моего персонажа, когда я не в игре? — спросил Эмиль в замешательстве.

Возможно. Частично.

Эмиль негодовал. Сердце застучало сильнее.

— Не смей больше этого делать! Понял?

Может, ты хочешь, чтобы я делал что-то, пока тебя нет?

Эмиль хотел кричать от возмущения. Он категорически не мог принять того, что его персонаж принадлежит не только ему одному. Его персонаж — это он сам, как может быть иначе?

— Нет. Вообще ничего не делай, когда меня нет! Иначе...

Взгляни в инвентарь.

Эмиль открыл инвентарь и понял, что пропали все монеты.

Ты должен мне. Услуга за услугу.

— Нет-нет-нет, верни все.

Тогда давай договоримся.

Эмиль снял браслет.

«С другой стороны, он ведь ничего не сделал с моим персонажем. Просто он тут что-то делал. Что-то...»

Он надел браслет и спросил:

— Что ты тут делал?

То, что ты должен был делать.

Искал грешников, только и всего.

— Я сам буду их искать. Тебе ведь этого надо?

Нет. Ты не уделяешь этому достаточно времени.

— Зараза! — закричал Эмиль.

Он снова снял браслет. Подумал о том, чтобы избавиться от него, хотя это казалось совсем не честным поступком.

Надел браслет.

— Ладно. Но я должен сам развивать своего персонажа. Никаких новых уровней, достижений и выполнения квестов...

Я знаю. Я буду ходить по улицам городов в чужих обличьях, искать грешников и очищать их. Больше ничего. Опыт забирать у них не буду.

Эмиль вздохнул и снова невольно подумал, что когда-нибудь он избавится от браслета. А потом понял, что браслет только что прочитал эти мысли...

Ты уже мог избавиться от меня. Но это невежливо, мы ведь друзья.

Монеты вернулись на место.