Играющая со смертью

– Так я тоже у вас не живу, – ворчливо отозвался мужчина, нехотя отвел свой взгляд от балкона, резким движением пододвинул к себе меню, бегло прочел и заказал салат, омлет и двойной кофе, добавив нелюбезно: – Только не растворимой дряни, а настоящий кофе, Валентина.

– Хорошо, – кивала она, быстро записывая. – Пять минут, и все будет готово, Евгений.

Видимо, он был из постоянных зрителей, раз официантка Валечка знала его по имени, а в жильцах он не значился. Возможно, Евгений приходил сюда в день три раза, решила для себя Татьяна, налегая на сырники с малиновым джемом. Садился за столик с самым выгодным ракурсом. Так вот именно садился, как сейчас – сразу занимая локтями два места, что отбивало охоту и возможность с ним соседствовать. Поднимал голову и ждал, ждал, ждал…

Загадочная дрянь Анжела, как ее именовали все женщины из отдыхающих, сегодня не вышла к зрителям.

– Проспала, наверное, дрянь, утренний выход, – делилась своими соображениями дама из Москвы с землячкой.

– Наверное, наверное, – согласно закивала та, с хлюпаньем уплетая жидкую манную кашу. – Я слышала какой-то грохот под утро в коридоре. Вероятно, это они пришли с дискотеки.

– Да, я тоже слышала. И еще слышала, что она снова терзала бедного мальчика. Ну как так можно, Наталья Степановна?! Как можно самой ходить без нижнего белья, выставляя на свет божий свои гениталии, и тут же измываться над бедным мальчиком!

– Вы про Андрея, Галина Ивановна? – уточнила на всякий случай собеседница.

Они очень удачно сплавили сейчас своих мужей с детьми на пляж, неторопливо теперь завтракали и так же, как и их мужья двадцатью минутами раньше, бросали вороватые взгляды на балкон.

– Про Андрея, про него, – опустила Галина Ивановна рыхлый подбородок на грудь. – Бедный мальчик! Терпеть такое! Она же его поедом ест, Наталья Степановна! Она его истязает просто!

– А может, ему это…

У Натальи Степановны вдруг мелькнуло в глазах что-то удивительно напоминающее похоть. Глубоко спрятанную от окружающих, тщательно охраняемую, но временами выталкиваемую любопытством похоть.

– А может, ему это очень нравится, Галина Ивановна. Может, он из этих… Из мазохистов! Может, все то, что здесь перед нами устраивается ежедневно, это очень хорошо срежиссированный спектакль, а?

– Да будет вам, Наталья Степановна, – ее землячка неодобрительно на нее покосилась. – Это же извращение, а Андрюша очень милый. Разве вы станете отрицать, что он милый?

Отрицать та не стала, да и каша у нее закончилась, она уже минуты три скрежетала ложкой по обнажившемуся фарфоровому днищу глубокой плошки. Дамы расплатились за завтрак и, похватав свои шляпы и пляжные сумки, поспешили по дорожке, затененной виноградником.

Татьяна, которая за всем происходящим следила с неослабевающим интересом, пошла к себе на третий этаж. Володя с Викой и мальчишками уже ушли на пляж, велев ей не задерживаться, а она еще и сумку не собрала, даже купальник из дорожного саквояжа не достала. Надо было поторопиться.

На все сборы ушло минут десять. То купальник не хотел находиться, пришлось вываливать все вещи на кровать и перетряхивать каждый пакет. То молнию на пляжной сумке так некстати заело, и Татьяна, пыхтя, торопясь и негодуя, терзала ее туда-сюда, чтобы высвободить тонкую ткань, сохранить «собачку» и при этом уложиться в кратчайшие сроки. Разозлилась до невозможного, когда «собачка» все же выпрыгнула ей в руки, сумка раззявила широкую пасть, обнажая тростниковый лежак и темно-синюю клетку большого полотенца.

– Черт побери! – скрипнула она зубами и полезла в заначку.

Пачка сигарет покоилась на самом дне саквояжа. Можно даже сказать подо дном, в потайном кармане. Взяла на всякий случай, на самый крайний растреклятый случай, который – она знала – непременно заставит метаться в поисках сигареты. Заставит психовать и раздражаться, когда все кругом окажутся некурящими, когда магазины перед самым носом закроются, а до ближайшей торговой точки метров восемьсот. Взяла и спрятала подальше, чтобы пачка не попадалась на глаза. Искренне надеялась, что случая растреклятого не представится и она все же благополучно выполнит обещание бросить курить, данное самой себе и тому, кто так долго и безуспешно пытался стать ее мужем.

Но разве тут бросишь! То купальник провалился в какую-то непонятную, образовавшуюся, видимо, в пути черную чемоданную дыру. То молния на пляжной сумке сломалась, и она теперь вынуждена идти на пляж с ощеренной сумочной пастью и беспрестанно проверять: а не выпал ли кошелек, а не вывалился мобильник, а не торчит ли край полотенца клетчатым махровым языком. Гадство просто какое-то!

Зная, что друзья не одобряли ее дурную привычку, Татьяна решила покурить на балконе. Покурит, а потом и на пляж двинется. Море оно ведь никуда не денется. И побережье песчаное останется на месте. А она всего лишь одну сигарету выкурит, опять же не просто так из блажи привычной, а по причине весьма веской.