Играя свою собственную роль

– Мисс Харрис, это – ваша, – она показала на дверь. – Мисс Вард, дальше по коридору, пожалуйста…

– Спасибо, Шерри, я найду. – Прервала ее Робин с учтивой улыбкой. После секундного колебания, Шерри кивнула и умчалась обратно по коридору.

Я открыла дверь в свою гримерную и отошла в сторону, пропуская Робин, перед тем, как закрыть дверь за нами. Робин немедленно двинулась ко мне, но я предупреждающе подняла руки и отодвинулась.

– Нет-нет-нет. – Я указала на другую сторону комнаты. – Ты останешься там – я не могу злиться на тебя, когда ты меня касаешься, а сейчас я должна на тебя злиться.

Замешательство отразилось на ее лице, и Робин вопросительно подняла бровь.

– Кэйд, почему ты так злишься? Я думала… прошлым вечером мы были так близки…

– И этим утром, после всей той близости, – саркастически заметила я, – я проснулась одна.

Она моргнула, удивленная моим тоном.

– Кэйд, прости за это утро… у меня была куча интервью, и нужно было еще успеть переодеться. Я не думала, что это так сильно тебя расстроит. Я была уже на полпути в аэропорт, когда, наконец, получила твое сообщение, и ты казалась такой сердитой… тогда я позвонила Брендану, и попросила ввести меня шоу – хотела поговорить с тобой до того, как уеду.

– Почему ты просто мне этого не сказала? – Спросила я, расстроено качая головой. – Почему не сказала, что у тебя интервью, и что утром тебе придется уехать?

Робин посмотрела на меня и подняла бровь.

– И когда я должна была тебе это сказать? Мы не слишком много разговаривали вчера вечером, если ты помнишь…

– Я помню, – спокойно ответила я. – Также, как и помню, что этим утром я проснулась в одиночестве.

– И я сожалею об этом. – Она шагнула ко мне. – Я хотела остаться этим утром, больше чем когда-либо, но у меня были эти проклятые интервью. И ты, казалось, не возражала, когда я попрощалась, и в записке я объяснила, почему ухожу…

– Стоп, стоп… погоди. Попрощалась?

Робин странно посмотрела на меня.

– Ты не помнишь? Я знаю, ты была немного сонной, но я думала, что ты уже проснулась… ты пробормотала что-то насчет того, что я приятно пахну, сказала 'до свидания' и улыбнулась, когда я поцеловала тебя…

«Черт».

Когда я еще была с Тоби, он не раз говорил, что поцеловал меня и попрощался утром, а у меня не было никаких воспоминаний об этом.

– И записка? – Нерешительно переспросила я. – Ты оставила записку?

Еще один странный взгляд.

– Конечно, я оставила записку. Разве они не доставили утром завтрак? Я хотела быть там, когда ты проснешься, но раз это было невозможно, я решила хотя бы сделать так, чтобы твой день начался с чего-то хорошего…

– Записка была с завтраком? – Пропищала я, вспоминая официанта в униформе, убегающего по коридору от сумасшедшей злобной демоницы из 7210 номера.

– Ну, да. – Она смущенно улыбнулась. – Я знаю, это – довольно традиционно, верно? Но это казалось – не знаю – милым и довольно романтичным в три утра, но…

Я потерла лоб ладонью и покачала головой.

– Иисус Христос. Я – идиотка.

– Что?..

– Я не получила записку, – мягко начала я. – Думала, что ты ничего не оставила. И я не помню, как ты прощалась. Я думала, ты просто ушла…

Робин нахмурилась.

– Давай, Кэйд, ты же не думала, что я могу так поступить… – Она прочитала правду, написанную на моем лице. Робин печально покачала головой. – Но подумала, так ведь? Ты действительно решила, что я поступила так с тобой. – Она пересекла комнату, изучая эмблему на стене, обняв себя руками. – Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения.

«Черт». Я расстроено провела рукой по волосам. «Черт, черт, черт». Да что не так с нами двумя. Если одна из нас не позволяет нашим опасениям и неуверенности вставать между нами, то это делает другая.

Я подошла к ней и, после момента колебания, обняла ее за талию, положив подбородок ей на плечо.

– Я была идиоткой, – прошептала я, – прости.

Она упрямилась пару секунд, но потом расслабилась в моих объятиях и покачала головой.

– Мы обе – идиотки. – Робин цинично хмыкнула. – Не понимаю, почему это меня так задело. У тебя были серьезные основания полагать, что я могу просто уйти. Видит Бог, я поступала так в прошлом – много, много раз.

«Ох». Неужели действительно нужно было добавлять второе 'много'? Разве одного не было достаточно?

Я рефлекторно напряглась, и она развернулась ко мне лицом, скользнула рукой по шее, поглаживая пальцами волосы, пока я не посмотрела ей в глаза.