Играя свою собственную роль

– Pish-posh, out with the wash[29], – пояснила я, и ее улыбка стала шире. Я пожала плечами. – Так бабушка говорила.

Робин рассмеялась и крепко обняла меня.

– Боже, ты такая миленькая.

Было приятно снова слышать ее смех, и я была рада, что это я заставила ее смеяться, даже при том, что я ненавидела, когда меня называли 'миленькой'. Щенки были миленькими. Кермит-лягушонок был миленьким. Шумный четырехлетний ребенок был миленьким. Жутким, должна признать, но миленьким. Мне не нравилось, когда обо мне думали, как о миленькой, но от нее я это стерплю.

– Спасибо, что выслушала, – пробормотала она мне на ухо, – только не считай меня ненормальной, и не думай плохо обо мне… – Робин отступила на шаг и пристально посмотрела на меня. – Ты ведь не станешь? Думать обо мне плохо?

– Конечно, нет. Почему я должна плохо о тебе думать?

Она опустила глаза.

– Кое-что из того, что я делала…

– Робин. – Я прикоснулась к ее подбородку, чтобы снова посмотреть ей в глаза. – Единственный человек, о котором я плохо думаю – та женщина с которой ты была. Из-за того, как она поступали, как травмировала тебя… а не потому, что ей нравится боль. Я хочу побить ее за то, что она причинила боль тебе.

Робин улыбнулась.

– Я покажу тебе ее в следующий раз, как увижу, и ты сможешь сделать это. Я поставлю на тебя.

Я нахмурилась, положила руку ей на плечо и слегка погладила.

– Ты видишься с нею.

Робин беспечно кивнула, но в ее глазах мелькнули эмоции далекие от этого притворного безразличия.

– Время от времени. У нее дом в ЛА, и у нас есть общие знакомые… Мы видимся на вечеринках, бенефисах, открытиях…

– Это, должно быть… трудно.

Она немного помолчала перед тем, как ответить.

– Стало немного легче через некоторое время, но, да, иногда это все еще трудно. Особенно, когда у нее… игривое… настроение. – Робин произнесла это слово с очевидным сарказмом. – Тогда это становится особенно забавным. Она называет меня своей petit sadique[30] и жаждет поговорить о старых временах.

– Мне жаль, детка. – Я мягко поцеловала ее.

– Спасибо. – Она поцеловала меня в ответ, столь же мягко.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, потом Робин наклонилась и снова поцеловала меня. Прошли минуты, прежде чем она отстранилась, и любой, наблюдающий за нашим не-настолько-частным пляжем, получил довольно интересный вид.

– В дом? – Хрипло спросила она.

– Боже, да. – Я схватила ее за руку и потащила к дому.

Она замешкалась, потеряв сланец в песке.

– Ужин…

Я остановилась и раздраженно уставилась на нее.

– Ты хочешь ужин или ты хочешь меня?

Робин взяла мое лицо в ладони и снова меня поцеловала.

– Ужасно глупый вопрос.

Мы даже не дошли до дивана, рухнув на ковер, сразу за дверью.

Глава двадцатая

Я была бы абсолютно счастлива и остатками лазаньи с сыром и крекерами… черт, хлеб и вода – тоже неплохой выбор, пока Робин со мной; но, по ее просьбе и из-за того, что она назвала 'чувством противоречия', мы проехали несколько миль в сторону Islamorada за устрицами, каменными крабами и похлебкой из моллюсков в популярный пляжный ресторан. Как сказала Робин, 'разве совместный ужин – не лучший способ показать всем, что мы не ссоримся из-за Джоша'?

Нельзя отказать ей в логике; единственный лучший способ, который я могла придумать – это придти вместе на какой-нибудь официальный раут, но мы обе еще не были к этому готовы. Ужин был приятным – настолько, насколько вообще может быть приятным ужин, который множество раз прерывали, чтобы попросить автограф или сфотографировать нас – потом мы вернулись домой, и Робин показала, как она благодарна за мое терпение.

Ради этого стоило терпеть.

Робин спала, а я поглаживала ее волосы. Она лежала на боку, лицом ко мне, одной рукой обнимая подушку, а другую – вытянув над головой, и я уже почти час просто смотрела, как она спит. Это было похоже на каждый проклятый любовный сдвиг, о котором я когда-либо слышала. Я чувствовала себя переполненной любовью, которая просто распирала меня изнутри, волнами расходясь вокруг. Я смотрела на нее, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно… это было волнующе, замечательно и пугающе.

Темные глаза медленно открылись и сонно посмотрели на меня.

– Привет.

– Доброе утро. – Я наклонилась и нежно поцеловала ее в лоб.

Улыбнувшись, Робин перекатилась на спину и потянулась.

– Давно не спишь?

– Некоторое время. – Я пододвинулась ближе, положила голову ей на плечо и закинула руку ей на живот. Робин немедленно обняла меня. – Я наслаждалась видом.

– Смотрела, как я пускаю слюни, и мои волосы выглядят так забавно?

Я слегка повернула голову и поцеловала ее ключицу.

– Очень даже симпатично выглядят. И ты не пускала слюни… часто.

Я почувствовала, как она хихикнула и коснулась губами моих волос. После минуты тишины, она спросила.

– Когда тебе нужно уехать?

Я вздохнула, вспоминая, что скоро мы разъедемся по разным городам.

– В час или около того… Самолет вылетает в три.

Робин снова поцеловала мои волосы и сжала в объятиях.

– Жаль, что у нас не так много времени.