Играй только для меня (СИ)

— Отлично, значит, будешь басистом! — как ни в чем не бывало воскликнула вокалистка.

— Но Лера, я…

— Не волнуйся, всему научишься по ходу дела!

У меня отобрали палочки и вручили гитару. Барабаны заменил метроном. Я старался освоить инструмент, но процесс шел медленно, из-за чего мы не могли играть ровно. Девочки старались не наседать, но у всех в головах была одна мысль — как прежде, уже не будет. О конкурсах и концертах на какое-то время уж точно придется забыть.

А, может, даже на очень долгое.

Однажды, где-то через месяц наших отчаянных попыток сохранить группу, в каморку вошла Лера в тот момент, когда я настраивал гитару. Я сразу же оторвался от своего дела, внутренне понимая — что-то не так. Обычно Лера впархивала, буквально влетала на репетиционную базу, сшибая все на пути своей неуемной энергетикой, а на этот раз она скромно вошла в помещение и встала перед нами. Увидев на ее лице скромную, словно бы виноватую улыбку, я окончательно осознал, что что-то не так.

— В чем дело? — тут же спросил я.

Лера резко выпрямила спину, будто бы я застал ее врасплох за каким-то нелицеприятным занятием.

— В смысле? — она широко распахнула глаза. — Я вообще еще ничего не сказала…

Я иронически посмотрел на нее.

— Я не так уж плохо тебя знаю… — протянул я.

Лера закатила глаза и вздохнула.

— Ну, оно, наверное, и к лучшему, — пробормотала она и уселась на пуфик. — Маш, давай к нам, — она махнула Маше, которая в этот момент что-то тихо наигрывала на синтезаторе.

Та удивленно распахнула глаза — ох, от этого он становилась еще прекраснее! Такое беззащитное выражение лица… Хочется сразу прийти на помощь… — но ничего не сказала и молча опустилась на стул рядом со мной.

— Так в чем дело? — снова повторил я свой вопрос.

— Сколько мы будем делать вид, что у нашей группы все по-прежнему нормально? — в сердцах воскликнула Лера. Я открыл было рот, чтобы ответить, но та махнула рукой. — Впрочем, это уже неважно… Я хочу сообщить вам, что уезжаю из города, — сказав это, Лера окинула нас тревожным взглядом, в котором, тем не менее, читалось предупреждение — только попробуйте сказать что-нибудь против!

— Но… как? — спросил я, совершенно не готовый к таким новостям.

— Для мня это тоже довольно-таки неожиданно, — с легкой грустью сказала Лера. — Но Сашу, моего парня, переводят в другой город. Ну, вы знаете, он же военный… Я приняла решение ехать с ним, так как ехать довольно-таки далеко, а мне бы не хотелось с ним расставаться, понимаете?

— А как же колледж?

— Напишу заявление о переводе, буду учиться в другом, — было видно, что решение уже давно обдумано.

Во рту появилась какая-то горечь. Конечно, я понимал, что все, что мы делали вместе — не навсегда, но чтоб вот так внезапно…

— Буду скучать, — буркнул я, стараясь сильно не эмоционировать.

Лера виновато уставилась на меня.

— Я понимаю, что всегда ратовала за группу больше, чем все остальные, но жизнь повернулась вот так… — я понимал то, что он не договорила. Группа уже развалилась. Бороться тут уже не за что.

— Надеюсь, у тебя все сложится. Не забывай писать! — я улыбнулся Лере, показывая, что все в порядке.

Когда она покинула каморку, мы с Машей остались вдвоем. Раньше я бы все на свете отдал за то, чтобы остаться с ней наедине, но теперь мне было грустно находиться среди кучи музыкальных инструментов, которые не дождутся своих музыкантов.

— И это все? — спросила Маша, потерянно оглядываясь по сторонам. — Мы теперь не будем играть?

— Ну почему же? Никто не запрещает этого делать, — сказал я, взяв ее за руку. Я нежно посмотрел в ее глаза. — У тебя всегда будет преданный слушатель. Играй для меня.

Маша улыбнулась, и в следующее мгновение наши губы слились в нежном поцелуе.

Полгода спустя

Пальцы быстро перебегают по клавишам, прыгают с одной на другую. Создается ощущение, что они еле касаются клавиш, но музыка звучит громко, мощно и вместе с тем нежно. От звучания этой мелодии мурашки бегут по коже. Маша определенно наработала некоторое мастерство, это стоит признать. Но еще, наверное, дело в этом большом белом рояле — само собой, из синтезатора такие мощные звуки не извлечешь. А здесь не музыка, а сплошное наслаждение.

Пальцы дрогнули в последний раз и плавно опустились вниз, заканчивая свой стремительный бег. Тут же со всех сторон послышались аплодисменты.

— Ты пялишься на меня, — покраснев, сказала Маша, не поворачивая головы в мою сторону.

— Не пялюсь, а любуюсь, — сказал я, опираясь на рояль. — Я же сказал, что останусь твоим верным слушателем, поэтому ты от меня теперь не отвяжешься.

Она подняла голову и смущенно улыбнулась.

— И все равно ты меня отвлекаешь! Иди вон лучше бабушку с дедушкой развлекай! — Маша неопределенно махнула рукой в сторону, где за столиком сидела толпа людей.

Я в шутку округлил глаза, будто бы чего-то испугавшись.

— Пожалуйста, не заставляй меня снова говорить с ними! Твой дедушка опять будет показывать свои странные фокусы с картами, я не выдержу! — воскликнул я.