Игра. Вторая жизнь

Сбежала от меня в клубе как от злого дяденьки. Думал сдохну там от неудовлетворенности. Хотел увидеть ее кровь после того, так показал бы ей небо в алмазах, но вместо этого у самого звёздочки закружились в голове и губы оказались в крови. Настолько потерялся в ней, что не видел и не слышал ничего, только чувствовал её тепло, её дыхание, ее губы, кожу и своё каменное желание. Так увлекся, так жаждал целовать, ласкать её, что упустил момент, когда она перегорела, когда перестала мне отвечать. А ведь отвечала! Совершенно точно отвечала на мои поцелуи и на мои прикосновения. Я до сих пор помню её язык у себя во рту, помню ноги, обхватившие мою талию, помню, как её руки изучали моё тело, помню, как её тело выгибалось на встречу моим поцелуям, помню её прерывистое дыхание и тихий стон, когда я покусывал её плечо. Ей нравилось, она была в моей власти, почти была моей. А потом боль и хлопок дверью. Не знаю, сколько мне понадобилось времени, чтобы прийти в себя и унять вулкан между ног. Но когда я вышел с кабинета Ильина, очевидно, что Бельчонок уже ускакала в общагу, а вот Алина ждала меня.

— Я устала, уложи меня в кроватку, Ром. — но от ее прикосновения меня отдернуло как от укуса змеи. Не то. Противно как-то. Это не лёгкие касания холодных пальчиков Бельчонка. Хочу, чтобы только её отпечатки остались на моей коже, нельзя больше никому касаться меня.

— В моей кровати нет для тебя места.

— Зато в моей есть место для тебя. Поехали ко мне?

— Я сплю только в своей постели. — и это правда. Я трахал тёлок где попало, но возвращался спать к себе в квартиру один.

— Ты хотел меня, я это видела, что изменилось? Это из-за Бельчонка, так вы её зовете, она уже удовлетворила тебя? — «Бельчонок» прозвучало как ругательство, как что-то с родни слову шлюха.

— Не смей. Никогда больше не смей говорить о ней. А теперь прочь, ищу другого, кто согреет твою постель.

Вот почему Бельчонок. Вот почему я её хочу. Вот почему она должна быть со мной. Она чистая. Не сука, которая готова унижаться ради секса, а чистая девочка, для которой чувства выше секса. И пусть это не на руку мне, пусть это усложняет мой путь к её телу, но это делает моего Бельчонка эксклюзивной, игру интересной, а уровень более сложным. Я никогда не показывал девушкам чувства только желание, но ради Бельчонка, я сыграю по-другому. С ней я сыграю в любовь. Не потому, что она особенная, хотя за это ей третья звёздочка, а потому что я хочу, чтобы она сама отдалась мне, сама… Иначе она так и будет сбегать от меня, робеть и ёжиться, а мне нужно, чтобы она горела, стонала и просила сделать ее своей… Хочу, чтобы мне принадлежало не только её тело, а и её разум. Хочу и получу… Это как пари с самим с собой. Пари на Катю Богданову, на то что она подарит мне себя на мой День рождения. Одиннадцатого декабря я распакую свой подарок… Распакую, поиграю и забуду. А что? Не в одну же игрушку мне вечно играть. Это я её сейчас хочу, а наигравшись куколкой по имени Бельчонок, захочу новую куколку. Так всегда было и так будет…

Так срок мне две недели, поэтому не буду терять время зря, пойду поищу свой «подарок».

После пар Богданову надо искать в столовой. Надеюсь она не решила остаться голодной, лишь бы со мной не встречаться?

Не доходя до столовой, я вижу моего Бельчонка в компании с Марком Шахом. Она стоит ко мне спиной, но по её напряженной позе понимаю, что разговор не из приятных. Ускоряю шаг.

— Богданова, теперь моя очередь. Давай мы с тобой сегодня вечером переспим, а завтра утром ты нам с Ромкой скажешь, кто круче. А то мы с Ветровым уже года четыре соревнуемся и никак решить не можем. — говорит Шах вроде как Богдановой, но адресовано это точно мне. Он совсем мозгами тронулся, я же его размажу по этому цементному полу. Только вот Богданова… Когда она рядом, я не могу помахать кулаками. Она отбирает мой хлеб. А рука у нее тяжёлая, Маркушу вот прям аж перекосило от пощёчины.

— Шах ты будешь последним, кому я позволю притронуться к себе… — беру за плечи и отодвигаю мою девочку в сторону. Надо добавить этому придурку. Бельчонок подпрыгивает от моих прикосновений, не заметила, наверно, как я подошёл.

— Ром?… Ром, стой. Не надо. — перегородила мне дорогу. — Пожалуйста. Пойдём.

Смотрит прямо в глаза, за руки схватила, словно сможет меня удержат. Но в ее глазах столько тревоги, что не могу напугать её еще больше, хотя руки прям сами собой сжимаются в кулаки. Она так легко может остудить мой пыл- одним взглядом, одним касанием, одним словом.

— Шах, вали от сюда, иначе придётся уборщице смывать твою кровь с пола. — мне плевать, я могу и врезать, только с Бельчонком надо быть аккуратнее. Не хочу ее спугнуть дракой, поэтому придурку лучше уйти.

— Ромашка, а ты подобрел или поумнел? Раньше сразу бил, теперь предупреждаешь заранее. Богданова на тебя хорошо действует.

— Я повзрослел, Маркуша. А ты как был прыщавым школьником, который со мной девчонок не мог поделить, так таким и остался. Повзрослеть пора…