Игра. Вторая жизнь

— Екатерина Валерьевна — преподаватель танцев моей сестры. Как кстати Вероника? Справляется? — первый отчитывается Гордей.

— Все хорошо, Гордей Сергеевич. — выдает с иронией девчонка.

Так, с этим все понятно.

Ян? Продавливаю парня взглядом. Молчит. Глазки только бегают, то на Бельчонка, то на меня. Вот же изворотливый лис. Точно учудил что-то.

— Ну? Не хочешь, мне ничего сказать, дружище? — напираю на Ильина. Теряется, знает же, что я не слезу.

— Мы у меня в клубе познакомились. Правда, детка? — юлит, как пить дать, что то не договаривает. Хочу дожать парня, но Бельчонок меня перебивает.

— Детка? Серьезно? Ты что американских фильмов пересмотрел?

Ильин краснеет. Твою мать, краснеет. Девчонка обсадила. Удивляешь, Бельчонок.

Гор и Демьян давятся со смеха и, утешающе, хлопают Яна по спине с двух сторон.

Богданова смотрит на буфет и встаёт из-за стола.

— Бельчонок, ты куда? — хватаю ее за руку.

— Я голодная.

— Вот кофе и мороженное. Есть клубничное и шоколадное, какое будешь?

— Я буду мясо. Я голодная.

— Дикарка. — выдает Демьян в спину Богдановой.

— Это у вас семейное прозвища придумывать? — припечатывает следующего Катюха и уходит за едой.

Пацаны ржут, только на этот раз Гор и Ян. Демьян полыхает гневом.

Походу будет весело. Зачет, Бельчонок. Не ожидал, что она так моих пацанов прессанёт. Интересная будет игра.

— Ты где это чудо выкопал? — рычит брат.

— У Шаха отбил. — точнее сама прибилась, но этого парням пока знать не обязательно.

— Так это вчера после тренировки из-за нее был кипишь? — киваю, а Дёма продолжает. — Ты знаешь, что твоя девушка к голым пацанам в раздевалку ворвалась.

— Бельчонок? Зачем? — торможу я.

— Бельчонок? Да, Дикарка она, а не Бельчонок. Меня звала, чтобы я помешал вам с Шахом сцепиться.

Вот значит, как так быстро Дёма с парнями нарисовался. Боялась, что меня побьют.

— Дерзкую подружку ты себе, Бес, завял. — усмехается Ильин.

— Обсадить надо. — дает мне совет брат.

Богданова возвращается. Говорю громко, чтобы она слышала:

— А мне нравится.

И мне действительно нравится она такая, моя дерзкая девчонка. Оказывается, она может быть и такой.

Бельчонок усаживается на свое место с подносом. Двойная порция овощного салата, две куриные котлетами и пирожок — вот что едят голодные девушку. Богданова есть с таким аппетитом и наслаждением, что я не могу оторвать глаз, засматриваюсь на нее несколько минут. Потом быстро кидаю глаз на пацанов, не охота палиться, что любуюсь малышкой. Но они тоже пялятся на то, как Богданова ест. Удивлены. В наших кругах, редка увидишь девчонку, которая так вкусно есть котлету, обычно все на диетах.

— В тебя мороженное еще влезет? — спрашиваю я.

— Ага. Клубничное. — бормочет с набитым ртом. Пододвигаю ей вазочку с клубничным, себе беру шоколадное. Мое любимое.

У Богдановой звякает телефон. Достает его из заднего кармана джинс, одной рукой печатает сообщение, другой продолжает есть. Возвращает телефон в карман.

— Мне пора. — резко выпаливает. Ставит тарелки на поднос, пирожок сует в рот, а руками берет поднос, чтобы вернуть посуду в буфет.

— Поставь, отнесу. — указываю на поднос. Возвращает поднос на стол и встает из-за стола, задвигая стул. — А мороженное?

Бельчонок поворачивается, достает пирожок со рта, хватает меня за запястье и тянут мою руку с ложкой мороженного ближе к себе. Оп, и мое мороженное исчезает за пухлыми губами.

— Вкусно! — облизывает губы Бельчонок. И я тоже так хочу. Хочу провести языком по ее губам. Хочу, чтобы мне было вкусно. Не произвольно вспоминаю наш вчерашний поцелуй и губы Богдановой. Её губы точно, как мороженное: холодные и сладкие. Встряхиваю головой, чтобы не броситься за девчонку и не поцеловать на прощание.

— Дикарка. — реагирует по-своему на поступок Бельченка Демьян.

— За то, как это было эротично. Во Ромик до сих пор слюни пускает. — дразнит меня Ильин.

Эротично? Пожалуй, да. А еще мило до мурашек. Не наиграно. Бельчонок вообще настоящая, нет в ней наигранности, театральности. Все ее эмоции чистые, не постановочные, может немного странные, но честные. Она первая, кто выказал пренебрежение в мою сторону. Как же эта ее реакция бесит меня, аж да дрожи в пальцах. Хочется тряхнуть девчонку до боли, чтобы опомнилась, нельзя так со мной. Я Рома Ветров, я идеален, я достоин только восторженных возгласов и восхищенных взглядов, поклонения и обожания. Закипаю весь, когда вижу в ее глазах равнодушия. Не привык к такому, все до её из платья готовы были выпрыгнуть, чтобы я только обратил на них внимание, лебезили, изощрялись как могли. Хочет вытравить это равнодушие из её, заменить чем-то, пока удается только злостью и испугом.

Но я не сдамся, мы еще поиграем.

И игра будет захватывающей с такой-то напарницей.

Две звёздочки тебе за сегодня, Богданова. Две из пяти. Одна — за дерзость, другая — за неподдельность.

Глава 5

От лица Ромы

Будильник.

Твою мать, уже.