Игра в Жизнь

Лауриндиэ, помня что перед ней рейнджер, а не воин, позволила ему атаковать первым и пару минут плавно перемещалась по кругу, отводя его довольно быстрые атаки (все‑таки ловкость у Эленандара была на уровне) и лишь обозначая ответные удары, но не доводя их до конца. Эленандар старался как мог, мотая на ус советы, которые давала ему противница, и пару раз применил показанные ей же вчера комбинации, чем заслужил ее похвалу, а так же одобрительные возгласы со стороны Нарамакила и Храванона, вместе с Василисой наблюдавших за поединком, хотя Василиса и Нарамакил наблюдали за поединком в пол глаза, поскольку вовсю обжимались, вводя в смущение сидящего рядом и время от времени задеваемого неловкими движениями Храванона.

Первоначально Эленандар не возлагал на эти совместные с воинами тренировки больших надежд и согласился на совершенно искреннее предложение Лауриндиэ поднатаскать его во владении мечом лишь из‑за того, что к компании недавно вступивших в клан воинов частенько присоединялась Василиса — бесценный источник информации о главе клана. Впрочем уже на второй день он понял, что первоначально служащие лишь поводом тренировки не так уж и бесполезны, а приносят реальную пользу и несмотря на то что Система никак их не отмечает, реально повышают его умения в фехтовании. Основным творцом этих улучшений была конечно Лауриндиэ, умевшая просто и доходчиво объяснить, как надо делать, а как не надо и показать это на примере. Кое‑что ему сумел показать и Нарамакил, но он не обладал педагогическим талантом, и все той же Лауриндиэ пришлось объяснять что он конкретно имел ввиду. Девушка вообще была уникумом — мечи, да и любое другое оружие ближнего боя слушалось ее как заговоренные, и это похоже совершенно не зависело от выбранного ей класса, по крайней мере тот же Храванон как воин, имеющий на три уровня больше, ни разу не сумел даже коснуться ее в учебных поединках, и каждый проигрывал всухую, а еще более высокоуровневый Нарамакил, так же страстный любитель фехтования, лишь редко — редко ухитрялся свести поединок к ничьей, что его ужасно злило и заставляло пробовать еще и еще. Помимо мечей их компания занималась и с другим оружием, а так же практиковала рукопашный бой, где в свою очередь несомненным чемпионом был уже Нарамакил, как удалось узнать, в реале являвшийся кандидатом по самбо, а также серьезно занимавшийся боями без правил, историческим фехтованием и всякой прочей опасной акробатикой вроде паркура и мотогонок. Почему столь развитый физически человек ушел в вирт, выяснить так и не удалось — Наромакил не любил об этом говорить и ясно дал это понять, но Эленандар по косвенным признакам предположил, что скорее всего дело в какой- нибудь травме, не дающей любителю столь опасных забав вести прежний образ жизни. Василиса не участвовала в их поединках, а приходила только за компанию, единственный раз, когда Нарамакилу все же удалось раскрутить ее на рукопашный бой, она легко, в ритме вальса, вытерла ими всеми пол сначала по одиночке, а потом одна против четверых, причем уговорившему ее на бой досталось больше всех.

— Удобный момент! — Эленандар увидел возможность и тут же атаковал, вложив в удар всю свою скорость и все свое желание хоть раз достать верткую девчонку — не получилось! Лауриндиэ под совершенно немыслимым углом изогнулась назад, пропуская его меч впритирку над собой и чуть ли не коснувшись лопатками пола, а затем он получил два легких, но обидных удара по лопатке и по заднице.

— Неплохо! — похвалила почти доставшего ее противника эльфийка. — Продолжим?! —

Следующие два боя он также продул, хотя и не так быстро — Лауриндиэ поиграла с ним в поддавки, больше стараясь не победить самой, а показать как может победить рейнджер, но и проигрывать специально она не стала, в конце концов заканчивая схватку одним стремительным ударом. Пришла очередь Нарамакила, который резиновым мячиком выкатился в круг и тут же застыл в стойке, держа свой правый длинный меч выставленным в сторону противницы, а левый короткий — вертикально у бедра. Эленандар занял его место и в то время как Нарамакил и Лауриндиэ прощупывали друг друга, попробовал разговорить Василису.

— Вчера в соседнем зале видел Дримма, он как‑то странно себя вел: разговаривал с невидимым собеседником, а потом прыгал с мечом, ругался и снова прыгал, затем что‑то записал в большую тетрадь и ушел. Ты не в курсе? —

— Да ничего особенного, — ответила не отрывающая взгляда от поединка Василиса. — Опять Убийца ему новый прием показал или связку, вот он их и отрабатывал, ну и записал что получается. —

— Какой убийца? Не знаю такого. — не понял Эленандар, решивший что это один из тех членов клана, с кем он еще не был знаком.

— Ну Убийца! Ты же его видел — Дримм его в походе за плечом носит! — Эленандар задумался, пытаясь понять ее ответ, а затем до него дошло: видимо речь шла об одном из живых мечей главы клана — предмета его гордости и белой зависти всех остальных членов клана.

— Меч? — он все же на всякий случай уточнил.