Игра в выживание

Он довольно улыбается, разворачиваясь к маячащему за спиной Граймсу. Осталась последняя тварь. Рик взводит курок, направляя ствол ей в морду, палец гладит курок. Но Граймс почему-то медлит. Дэрил делает шаг к нему, надеясь успеть, но понимая, что ничего не сделает. Тварь за секунду оказывается на Рике, блестят острые зубы перед тем как впиться в сонную артерию, разрывая ее, словно тончайшую бумагу.

— Сука!

Улыбка превращается в злобный оскал, Дэрил запрыгивает на тварь сзади, одним движением всаживая острый нож ей в затылок. Крови становится больше, однако ее недостаточно. Приходится приложить усилия, чтобы извлечь лезвие из кости, но шок и злость играют свою роль. Он вновь и вновь погружает нож в уродливый затылок, превращая его в кашу, чувствуя разлетающиеся липкие кусочки мозга.

Эта тварь, этот ублюдок… Дэрил замирает, тяжело дыша, наконец-то осознавая, что тварь уже мертва. Но тело все равно перетряхивает, а внутри так же пусто, как в голове тварей. Он должен что-то чувствовать, должен рвать и метать, но просто не может. Диксон присаживается на колени, сталкивает тварь с тела Рика, открывая взгляду залитое кровью лицо. Нельзя смотреть, нельзя думать, что все закончено. Граймс завтра воскреснет и они продолжат. А это только пустая оболочка… И все равно противные жучки скребутся внутри, не позволяя уйти, заставляя смотреть в бледное лицо любимого человека, в застывшие, пустые глаза, на рану, из которой теперь уже лениво течет кровь.

Блядь. Что же с ним такое? Дэрил проводит дрожащей рукой по лицу, размазывая быстро остывающую кровь. Сердце бешено стучит в груди, глаза печет. Он словно… Он как будто тоже умирал. Не спас, не успел. Чертов медлительный кабан, который не сделал ничего, а просто тупо смотрел. Урод. Ублюдок. Дэрил нервно бьет себя по голове. Он виноват, он так ужасно виноват. Глаза начинает противно щипать, а горло сжимает тошнота.

У гнезда покачивается аптечка, светится, так и прося себя забрать. Но Диксон даже не смотрит на нее. Не нужна. Ему нужен Рик, живой, улыбающийся, его. Он потерянно оглядывается. Нужно уйти на точку восстановления. Все будет хорошо, только завтра. Диксон спотыкается о нож, но даже не наклоняется, чтобы поднять его, словно зомби бредя к нужному месту, а там садится на песок, даже не думая о том, чтобы спрятаться.

Время утекает сквозь пальцы, но Дэрила здесь как будто нет. Он может только смотреть в песок, стискивая до боли пальцы. И только удача не позволяет каким-то тварям наткнуться на Диксона. Ночь проходит незамеченной, а за ней и день. Но ни на первый, ни на второй Рик так и не объявляется.

Браслет на безвольной руке мигает, очередное деление пропадает, оставляя хозяина только с двумя, но тот этого даже не замечает. Длинная челка скрывает лицо, не давая увидеть пустое выражение, губы сжатые в тонкую, едва заметную линию. И кажется, что он давно мертв, вот только грудная клетка едва двигается, да пальцы, свободно лежащие на коленях, подрагивают, словно лапки умирающего паучка. На ладонях незаживающие глубокие раны то ли от ножа, то ли от собственных ногтей, расцарапывающих кожу.

Неожиданно тело вздрагивает, мужчина поднимает свое лицо, окидывая пустым взглядом пустыню. Не издавая ни звука он поднимается, разгибая занемевшие от долгого сидения мышцы, и шатаясь, едва передвигая ноги бредет обратно в убежище, словно марионетка, движимая нетвердой рукой. Напади на него кто, мужчина бы даже не заметил, послушно, с благодарностью принимая смерть. Потому что тяжело жить с той пустотой, которая разрослась в груди.

Он неловко спотыкается, падая в грязную воду, поднимая брызги, в рот попадает мерзкая жидкость, которую Диксон глотает. Он барахтается, словно крыса, попавшая в лужу, но вновь находит опору, поднимается на нетвердые ноги и бредет дальше, все так же пошатываясь, больше напоминая ходячий труп. Дверь отходит в сторону, чтобы открыть пустое помещение. Последняя надежда затухает в сердце. Бросил. Нужно быть идиотом, чтобы это не понять. Поиграл и бросил. Восстановился на другой точке и съебался подальше, лишь бы не видеть его рожу.

— Сука ебанная! — кричит Дэрил, скидывая на пол недавно установленную койку.

Плед разноцветной птицей взлетает в воздух, цепляется за соседнюю полку, тряпкой повисая на ней. По крепкому дереву проходит трещина, быстро уходящая вверх, разделяющая когда-то цельную доску на две маленьких.

— Гребанная сука!

В стену летит столик. Железный лист с невероятным грохотом встречается со стеной, пенёк катится к автомату, с глухим звуком врезаясь в него. И только сломленный Дэрил Диксон стоит над всем этим, тяжело дыша. Из ран на руках на пол капают густые капельки крови, срывающиеся с пальцев. Но даже эта боль не сравнится с тем, что испытывает он внутри. Дэрил дрожаще всхлипывает, сползая по стене. Он вцепляется в волосы, выдирая целый клок, а к крови на полу примешиваются прозрачные слезы.

***