Игра в судьбу

За те пару секунд, что мы зависли на высоте, взгляд успел сфотографировать на редкость много. А потом началось стремительное падение — силу тяготения, оказывается, еще никто не отменял. И на удивление типа «куда это мы попали?» просто не осталось времени. Валились вниз все так же кучно, не разжимая вцепившихся друг в друга пальцев, постепенно замедляя скорость и немного отклоняясь от вертикали — под возобновившийся речитатив Вессаэля. Сьеррин явно пытался что-то там поколдовать, чтоб мы не разбились совсем. А финишировали на этот раз в море, рядом с берегом — там закончилась пологая парабола, по которой нас спустил маг, видно, не без умысла. Глубина, достававшая по грудь, спасла от травм, но вымокли опять все. Складывалась, похоже, очередная милая традиция.

Как всегда не растерявшиеся даны быстро выловили и выбросили на берег наши поноски, не дав им утонуть, а я возблагодарила предусмотрительность Суинни, запаковавшего вещи, включая его бесценную аривеллу и мою сумку, в непромокаемые заклинания. Следом за багажом оказались на берегу и мы — кольчуги и тяжелое оружие не слишком подходили в качестве купальных костюмов. И едва все, запыхавшись, повалились на сухой теплый песок, как меня пробило на неудержимый смех. Нет, с ума я еще не сошла, по крайней мере, очень на то надеялась, просто наконец поняла, где мы. Это ж те самые данаайские острова! Вот что хотел сказать нам Вессаэль, когда его так некстати прервали — он собирался перенести нас не только в измерениях, но сразу и в пространстве — из одного места в другое. И у него получилось. Ну, почти.

Даны смотрели на это странное веселье сначала с недоумением, а потом с пониманием. Все, даже Тавель. Осознание того, что они дома, что все удалось несмотря на эти долбанные обстоятельства, отчетливо читалось на их лицах. А я смеялась даже не от облегчения, и не над всклокоченными, но все равно сохраняющими непередаваемо самодовольный вид данами. Я смеялась, как ни банально это звучит, от чистого и незамутненного восторга, ибо совершенно отчетливо поняла — этот чужой мир, внушавший такой страх, мне вовсе даже не чужой. Мы связаны. Он был мне нужен не меньше, чем я ему. Ощущения от него были… правильными, что бы это ни значило.

А потом я перепугалась, что могла и отказаться от всего этого, и смех перешел в тихие слезы.

«Та-ак, — начала я медленно приходить в себя, — вот только истерики мне сейчас не хватало». Встала, снова зашла по колено в воду и умылась, окончательно взяв себя в руки.

— Спасибо! — сказала я только одно слово, когда снова выбралась на берег.

И сказала, похоже, хорошо — прочувствовали все. Встали, отряхнулись, поправили вымокшие хвосты — в общем, постарались принять максимально торжественный вид, соответствующий моменту. Безуспешно, в общем, но не суть. Сьеррин церемонно вышел вперед и произнес с крайней серьезностью и так ценимым им пафосом, ритуальную, видимо, фразу:

— Мы рады приветствовать тебя на островах, скрытых от всех, кроме избранных.

Остальные даны столь же серьезно и церемонно поклонились, присоединяясь, надо полагать, к поздравлениям по случаю прибытия, отчего меня снова чуть на слезу не пробило.

— Но купание это все равно на твоей совести, — не удержался Вессаэль, — координаты времени оказались не точны, потому мы и финишировали в небесах.

Он только что язык мне не показал, все остальные признаки ехидной радости были налицо. А вот это уже что-то новенькое. Сей достойный муж, оказывается, не хуже некоторых умеет лихо портить высокий пафос момента, да еще и получать при том удовольствие от процесса. Ладно, проехали. Главное, что наконец-то мы были дома. Все мы, а не только даны.

Глава 16

Прошло не больше четверти часа, как мы… э-э… приводнились на остров, а все уже сухие, причесанные и запредельно серьезные приступили к почти военному совету. Кстати, процесс просушки оказался несложным, но очень эффектным. Всего-то и нужно было, что резко, рывком вытолкнуть силу во всех направлениях сразу. Визуально все это смотрелось потрясающе красиво. Короткая фраза, резкий жест — и на секунду одежда надувается парусом, волосы разлетаются, словно от потустороннего порыва ветра, а затем мгновение радуги, ореолом застывшей вокруг и… все, одежда сухая. Действительно, потрясающе! Но сейчас не об этом.