Игра в косынку. Практикум

Первый раунд я позорно продула, с трудом вырвавшись в четверть финала — сделали свое дело потные ладони, комок в горле, непривычная мышка и сослуживец, дававший из-за плеча идиотские советы. Но к следующему раунду я освоилась и взялась за дело всерьез. Четверть финала длилась ровно 45 секунд. Со счетом 11894 я оставила далеко позади всех участников. Полуфинал выгнал из туалетов и отлепил от барной стойки всех присутствующих: народ сгрудился вокруг меня. Становилось ясно — они либо наблюдают рождение новой звезды, либо видят перед собой девицу, которой косынка благоволит необычайно, отмечая удивительно гладкую и удачную полосу ее жизни. И на то, и на другое стоило посмотреть. Знали бы они, сколько раз я разложила косынку за последний год, они бы с почестями спровадили бы меня в Кащенко, но — по мне ведь не скажешь.

Полуфинал был еще короче, чем четверть финала. За 39 секунд я уделала всех, а еще через пару минут взяла главный кубок «Семерки». Занося мое имя на доску победителей, организаторы попросили меня представиться своим онлайн именем. Появление на доске победителей аббревиатуры G126 произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сослуживец сгинул где-то в толпе, все рвались угостить меня, я намешала всю халявную выпивку в дикий коктейль и весьма навеселе пристроилась у бара, окруженная рюмками и почитателями.

В общем гаме и суматохе бармен наклонился ко мне и сообщил, что меня ждут в VIP-зале. Весьма подивившись, что в такой вшивой дыре вообще есть что-то подобное, я встала со своего табурета и, пошатываясь, направилась в туалет. Там, закрывшись в кабинке, я некоторое время блевала, с отвращением убирая волосы, набивавшиеся в рот, а потом пила холодную воду из-под крана и плескала ее себе в лицо. Переводя дух, я уставилась на свое отражение в зеркале — на меня смотрела девица с довольно помятой физиономией и кругами туши под глазами. В едином порыве я привела себя в порядок и направилась на поиски пресловутого VIP-зала.

Все, что я помню дальше, — это мои голые ноги, намертво приклеившиеся к кожаной обивке дивана. С громким треском отлепляла я их и закидывала одна на одну — получалось недурно. Кажется, я пыталась поддерживать непринужденную беседу, но с кем, и о чем — Бог знает. С утра дико болела голова и разрывался телефон — звонил каким-то чудом про все прознавший Гоша, который никак не мог взять в толк, что я и легендарный безногий карлик G126 — одно и то же лицо. Он притащился через полчаса, запарковал машину на тротуаре, наглухо загородив подъезд и помойку, и весь день отпаивал меня коньяком с походами под контрастный душ. Я лениво пинала его ногами — мы всегда так делали.

Гоша остался, и я засыпала, крепко прижавшись к его спине. Казалось, я стою на пороге чего-то необыкновенного, в лицо мне дует ветер, как в каких-то героических фильмах про походы в неведомое и мой силуэт четко вырисовывается на фоне приоткрытой двери. Вероятно, так и было. Хорошо ли это? Знал бы прикуп…

Слово автору. Гоша (борется с армией настоящих мужчин)

Гоша никогда не задумывался о причинах происходящего. Спросите его: «Ты любишь Марго?», он спросит: «Кого?», а потом словно подавится полувздохом, кивнет кому-то (не вам) и недоуменно пожмет плечами. Любит? Нет… Просто тянет к ней как-то, он о ней даже не думает, просто без нее паршиво, но бывает куда хуже, и она порой достает до колик печеночных… Только без нее все-таки хуже.

А Марго стеснялась ходить с ним по улице. Ее раздражало, как он дышит и при этом свистит носом. Никто на целом свете не замечал Гошиного свиста — только Марго. Это душило ее, крутило в жгут ее душу и лишало способности проявить милосердие. А еще Марго с наслаждением называла Гошу за глаза бабьей мордой. Хочу отметить от себя, морда у него и правда была бабьей.

Гоша каждый день смотрел в зеркало и даже не подозревал, как получилось, что он стал таким. Ему казалось, что так было всегда: опасная чушь. На самом деле, все эти сильные мужчины, которые, починив трактор, уложив шпалы и спилив квадратный километр леса, идут пить чисто мужские напитки и бить друг другу морды, никогда не питали к Гоше привязанности. Эти мужчины ходили в грубых нечищеных ботинках, тёлки висли на них косяками, они носили только семейные трусы, мерялись членами и знали что такое настоящая, мужская работа. Они знали, что женщины любят, когда их долго трахают, от тесных брюк начинается импотенция, а настоящий мужик никогда не спустит обиды. Они страшно доставали Гошу.

Они не давали ему прохода, выбирали его слабым и шутили над ним свои настоящие мужские шутки. Как правило, они были здоровы, или их было много, так что Гоше приходилось просто смиряться, что эти люди находятся рядом с ним.