Игра судьбы (ЛП)

Он чувствовал, как бьется ее сердце, чувствовал запах ванили в ее волосах, ощущал вкус ее кожи на своем языке, когда ему удалось пососать одну из ее грудей.

— И каждый раз, когда ты говорила, что не хочешь меня, я пробовал твою ложь на вкус.

Вот что значит быть богом.

— Ты моя.

Это смирение. Она впустила его в свое тело.

— Мой.

Он мог чувствовать, как она кончает вокруг его члена, прилив тепла, судороги мышц. Он крепко сжал ее запястья, двигаясь быстрее, входя в нее сильнее, пока не начал пульсировать. Он вышел, кончив на ее бедре, прежде чем рухнуть на нее сверху, тяжело дыша. Некоторое время после этого он был погружен в эйфорию момента. Его мысли перепутались с воспоминаниями о том, как они оказались здесь — их дразнящие прикосновения, тела, сливающиеся воедино, звуки их оргазмов. Затем он начал чувствовать усталость, отупение от кайфа.

Он встретился взглядом с Персефоной и поцеловал ее глаза, щеки и губы.

— Ты — испытание, богиня. Испытание, посланное мне Судьбой.

Он пошевелился, чтобы встать с кровати, и был удивлен, когда Персефона потянулась к его руке.

Между его бровями появилась морщинка, и он наклонился, чтобы поцеловать ее, пообещав:

— Я вернусь, моя дорогая.

Он исчез в соседней ванной, привел себя в порядок, а затем намочил тряпку для Персефоны. Как только она была вымыта, он снова лег рядом с ней, прижимая ее теплое тело к своему, и они погрузились в глубокий сон.

***

Аид мгновенно проснулся, его член был твердым.

Он застонал и покачнулся в теплом теле Персефоны, его возбуждение идеально прижалось к ее ягодицам. Он схватил ее за бедра и поцеловал в шею, а когда она повернулась к нему, он забрался на нее сверху, закинув ее запястья за голову, чтобы он мог дразнить ее зубами и губами, наслаждаясь звуками ее хриплых стонов.

Он раздвинул ее ноги и пил ее тепло, использовал свои пальцы, чтобы доставить ей удовольствие, пока она не звала его по имени. Это заставило его отчаянно захотеть быть внутри нее, и он навис над ее телом, входя в нее одним быстрым толчком. Он двигался внутри нее, и чем сильнее он толкался, тем крепче ее мышцы сжимали его.

Когда он почувствовал, что близок к оргазму, он сменил позу, откинувшись на корточки и увлекая ее за собой. Он схватил ее за бедра и помог ей двигаться, пока она держала его, ее груди подпрыгивали. Их рты столкнулись. Это был беспорядочный поцелуй, сплошные язык и зубы, но это был знак удовольствия, которое они разделили.

Они не разговаривали, единственные звуки, доносившиеся от их тихих и сонных занятий любовью, — вздохи, стоны и пронзительный крик оргазма.

Они рухнули, переплетя руки и ноги, повторяя свой предыдущий ритуал умывания и зарывания в тепло друг друга, и когда на Аида снизошел сон, у него возникла мысль, что он разорвет этот мир на части, если кто-нибудь попытается отнять у него Персефону.

ГЛАВА XXI

ЗАКЛЕЙМЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ

Аид проснулся в одиночестве.

Он сел, сердце бешено колотилось в груди. На мгновение он испугался, что Персефона осознала свою ошибку и сбежала ночью, но как только удивление от того, что он проснулся в одиночестве, прошло, он смог сосредоточиться на ней и понял, что она в Подземном мире, ее присутствие было таким же теплым и правильным, как и ее тело рядом с ним.

Осознав это, он потянулся, откинувшись на подушки, заложив руки за голову, и погрузился в воспоминания о прошлой ночи.

Персефона была не единственной женщиной, с которой он спал, но она была единственной, в ком он нуждался. Он никогда раньше не чувствовал такой связи и предпочитал близость. Это делало секс с ней еще лучше, все ощущения более интенсивными, вздохи удовольствия более вознаграждающими, последствия более нежными.

Это придало ему еще больше решимости убедиться, что Судьбы не расплели их нити, что все еще было возможно с Сизифом в бегах. При мысли о сбежавшем смертном Аид сел, создавая магией одежду, чтобы прикрыться. Он найдет этого смертного сегодня и прикончит его бьющееся сердце. Ничто, ни смертный, ни Судьба, не удержало бы его от эйфории, которой была Персефона — его возлюбленная, его королева, его богиня.

Он вышел на балкон и увидел Персефону, бредущую по дорожке в саду. Она была одета в черное, и ее кремовая кожа пылала на его фоне. Он не мог не думать о том, как дома она выглядела среди цветов Подземного Мира, несмотря на свое презрение к ним. Он знал, что она завидовала его магии, даже если то, что он создал, было ненастоящим и не имело настоящей жизни. Его цветы не нуждались ни в солнце, ни в воде. Они не вдыхали и не выдыхали. Они просто существовали, как души, без какой-либо цели, кроме красоты.

Но Персефона, у нее была способность создавать жизнь. Реальную жизнь. Он мог чувствовать это внутри нее, мощную сердцевину ее существа, скованную неверием. Настанет день, когда в ее присутствии расцветут цветы, когда ее дыхание вызовет ветер, когда ее слезы превратятся в бури. Она сотрясет землю и построит королевства из обломков.

А он будет стоять рядом и наблюдать — ее муж, ее король.