Игра судьбы

Александр попытался успокоить гостью, и это у него почти получилось – ему удалось опять вернуть разговор к претензиям нелюбимого племянника княгини Тверской, Пржебышевского. Александр заверил законную наследницу, что он действительно, считая себя обязанным княгине и помня о ее внимании и, можно сказать, особом расположении к нему, сделает в случае необходимости все, чтобы никто не посмел нарушить волю некогда грозной и суровой Старухи.

Уговаривая новую владетельницу Тверского, Александр неосторожно поклялся – просто употребил слово «клянусь», что он никогда не оставит – имелось в виду в беде – ни Александру, ни Аннет. Но слово «клянусь» подействовало самым неожиданным образом.

Ухватившись за него, Александра вдруг потребовала, чтобы Нелимов поклялся – во-первых, что, вернувшись с войны, он сделает свой выбор – то есть женится на ней или на Аннет, и тогда они готовы ждать его, как Ивлева, сколько угодно лет, а во-вторых, что он действительно не влюблен в Оленьку Зубкову и неподвластен ее колдовству.

Александр начал разубеждать Александру, причем не совсем удачно, и дал заподозрить себя в неискренности. Почувствовав, что Александр пытается уйти от клятвенных обещаний, девица, только что горестно и просяще рыдавшая, рассердилась.

– Ах вот как! – воскликнула она. – Тогда я все расскажу… – Александра хотела сказать «Поленьке», но вспомнила, что Поленьки уже нет. – Я все расскажу… – Александра могла пригрозить княгиней Тверской, но опять запнулась – ведь и княгиня Тверская тоже умерла. – Я все расскажу… Я все расскажу… Аннет… – и действительно, кроме Аннет пожаловаться ей было некому, она вскочила из-за стола и выбежала из комнаты.

В тот же день поздним вечером Александр Нелимов и Владимир Дубровский попытались, как это они часто делали, заменить ужин интересной беседой, в чем и достигли успеха. Но на этот раз разговор зашел не о стратегических просчетах Ганнибала во вторую Пуническую войну и не об устаревающей на глазах тактике прусского короля Фридриха II, совсем недавно, года два тому назад, всем известным маневром успешно завершившего свой жизненный путь, одновременно с этим закончив и свою блестящую, хотя и не всегда победную военную карьеру.

Молодые люди не зажигали свечей ввиду их отсутствия. Они уселись у большого окна, выходящего в старый парк. Полная луна сияла, апрельская ночь была тиха, изредка поднимался ветерок и пробегал по ветвям деревьев, пока еще голым, но пройдет немного времени и они, эти ветви старого парка, наполнятся нежной, зеленой, молодой листвой, и ветерок уже будет шелестеть листочками, с робкой надеждой жаждущими жизни, пока они по осени не опадут на сырую холодную землю, чтобы уже шуршать под ногами, вызывая своим шорохом самые грустные и печальные мысли.

– Я хочу извиниться, что стал невольным свидетелем вашего разговора с решительной красавицей, – начал Дубровский, не столько просто извиняясь, сколько приглашая поговорить о том, что касалось их собственной жизни.

– Я не скрываю своих отношений с семейством княгини Тверской, – ответил Александр, как бы соглашаясь на искренний разговор. – Я был помолвлен с недавно умершей племянницей княгини – Поленькой. Брак этот должен был состояться по договоренности между княгиней и моим отцом… Ему способствовала и моя сестра Катенька, она живет в Петербурге.

– Барон Дельвиг рассказывал мне о ней. Она ведь фрейлина при дворе великого князя?

– Да.

– Как я понял, барон влюблен в нее?

– Это поэтическая влюбленность, и я не знаю, чем у них все завершится. Мой брак с Поленькой совсем иное дело. Предполагалось, что я унаследую все состояние княгини. И тем самым как бы обеспечу сохранность ее владений – от обстоятельств времени, но в первую очередь от покушений ее нелюбимого племянника, живущего долгами в столице. И вместе с этим подразумевалось, что брак этот возродит из нищеты наше собственное имение. Ну и, конечно, обеспечит будущее и мое, и Поленьки. И в том числе ее совоспитанниц – Аннет и Александры – она и приезжала сегодня. Но смерть Поленьки, а потом и княгини Тверской… А незадолго до этого и моего отца… Расстроили все эти планы. Наследницами огромного состояния стали бедные сироты – Аннет и Александра. Они единственные родственницы княгини. Кроме, разумеется, нелюбимого племянника. И естественно, княгиня оставила им все, чем владела. И, как и обещала – ни гроша племяннику. Все это, возможно, закончится судом, а вы ведь знаете, какой у нас суд.

– О, это я знаю, как никто другой.

– Вам приходилось иметь дело с судейскими крючкотворами?

– Я как-нибудь расскажу вам об этом…

– Если племянник затеет тяжбу… Зацепка у него есть – он более близкий родственник княгини. Но завещание перевесит это обстоятельство – если судить справедливо.

– Где же судят справедливо? У нас?