Игра с опасной бритвой

– Слушай, может, отъедем? – попросил таксист, глядя на строгое лицо приближающегося старшины, помахивающего жезлом.

Анохин безразлично хмыкнул.

– Решай сам. Дело за тобой.

Парень выплюнул в окошко недокуренную сигарету.

– Да что она мне, родная, что ли, эта бабешка!

– Молодец! – похвалил Анохин. – Продолжай.

– Про сестру она мне плела. Мол, приехала она на поезде. Не видел ли я, кто ее отвозил.

Подошедший гаишник лихо козырнул.

– Ваши документы, товарищ водитель!

Таксист посмотрел на Анохина.

Лейтенант достал удостоверение, показал старшине.

– Все нормалек, старшина. Не утруждайся. Мы тут сами разберемся.

Старшина решил не вступать в конфликт. Кивнул головой.

– Как скажешь. – Он улыбнулся и, ни слова не говоря, отошел.

А Анохин продолжил:

– Ну и видал ты эту блондинку?

Таксист повел широкими плечами.

– Да проходила какая-то целка. Молоденькая. Свежачок.

– А куда пошла?

– А куда она пойдет? Парень какой-то на перроне ее встретил. Посадил в черную «волжанку», и привет.

Анохин молчал, чувствуя: что-то главное ускользает от него. «Парень встретил», – мысленно повторил он и спросил:

– Ты его знаешь? Ваш?

Парень покрутил головой.

– Не. Какой-то заезжий. Наверное, встречал ее. Блондинка эта – такая девочка. Я еще сперва подумал, блатная. Уж слишком яркая. Такая… – Он не договорил, только причмокнул языком.

– Номер «Волги» ты, конечно, не запомнил? – спросил Анохин, чувствуя – вот она, неудача. Так и оказалось.

Парень даже обиделся.

– А зачем мне его запоминать? Я и не глядел на него. Я же не гаишник. Он приехал и уехал. Чужак. Своих мы всех знаем.

– Я так полагаю, товарищ майор, эта Окулова начала собственное расследование, – докладывал лейтенант Анохин майору Калинину.

– Вот как?

– Получается так. Я ее видел на вокзале. Подходила к носильщикам. К таксистам. Расспрашивала про сестру.

Калинин бросил карандаш на стол.

– Значит, решила лезть в это дело? Мешать нам? Я ведь чувствовал. Уж слишком въедливая девица. Сама же попросила хахаля обворовать сестру, а теперь лезет. Надо будет ее привлечь. Еще неизвестно, может, ее сестричка уже труп. Вот тогда и привлечем. – Майор схватил со стола карандаш и погрозил им. – Тоже мне, частный сыщик. Долго она там крутилась?

– Около часа. Потом села в свою машину и уехала.

– Понятно. Ты вообще-то возьми ее на прицел. Понаблюдать за ней надо. Может, она чего с перепугу недоговаривает. И причина у нее веская, чтобы сестрица исчезла. Тем более что Борисов был напрямую связан с криминалом. Она его любовница. А любовницы всегда что-то да знают. Может, наплела она паутину, а сама перед нами разыгрывает несчастную. Кстати, по ее пропавшей подруге есть что-нибудь?

– Самариной? – спросил Анохин.

– Да.

– Нет, товарищ майор. Как в воду канула. Мы опросили ее мать. И на работе были. Ничего такого, что бы прояснило ее исчезновение, нет. Объявили в розыск.

Глава 10

Софья Павловна Самарина после исчезновения единственной дочери попала в больницу с инфарктом. Но пролежала там недолго, вышла под расписку. Хотя врачи и настаивали на полном курсе лечения.

Ей хотелось домой, в их уютную квартирку. Так надеялась, что вот она явится из больницы домой, откроет дверь, а любимая доченька уже там. Ждет ее.

Но ничего такого не произошло, хотя Софья Павловна не допускала и мысли, что Жанны больше нет.

– Этого не может быть, – сказала она себе, твердо веря, что милиция скоро отыщет ее. И сама пыталась действовать.

Несколько раз на дню звонила Кристине узнать, есть ли какие новости про ее сестру и нет ли каких известий о Жанне.

И раз в два дня обязательно звонила в милицию. Там успокаивали, говорили, что объявили ее дочь в федеральный розыск. Софья Павловна плохо представляла, что это такое и каков механизм такого розыска. Но милиционерам верила.

Соседи по лестничной площадке посоветовали бедной Софье Павловне обратиться к гадалкам и парапсихологам. Милиция милицией, а эти скорей найдут.

Аргументы соседи приводили резонные. Милиция за розыск денег не берет, потому и ищет плохо. А эти – берут и обязательно помогут.

Софья Павловна решила попробовать, даже предложила Кристине. Кристина отказалась, а у Софьи Павловны начались мытарства. Ее успокаивали. Обнадеживали. Причем делали это так искусно, подбирали такие проникновенные слова, что Софья Павловна не могла не верить.

Но шло время, а Жанночка ее не возвращалась. Зато домашняя шкатулка, куда Софья Павловна предусмотрительно откладывала деньги дочери на свадьбу, опустела. И в один прекрасный день там не оказалось ни рубля.

Все-таки основным источником пополнения семейного бюджета была зарплата дочери, а не мизерная пенсия бывшего учителя русского языка и литературы.

И Софья Павловна решила пожертвовать серьгами, которые ей подарила Жанна на шестидесятилетие.

Недолго подумав, она села в троллейбус и проехала две остановки до Вятской улицы. Там был ломбард. Раза два она туда уже обращалась, когда вот так же срочно были нужны деньги.

Конечно, Жанна бы не одобрила такой поступок, но Софья Павловна тешила себя мыслью, что по возвращении дочери они обязательно выкупят серьги.