Игра разума. Как Клод Шеннон изобрел информационный век

Они были неразлучны с самого начала, причем до такой степени, что Норма столкнулась с «большой проблемой», пробираясь тайком по утрам в свою комнату в общежитии в Рэдклиффе. В начале их отношений Клод был «таким любящим и таким нежным, забавным и милым, с ним было так весело и радостно, так здорово находиться все время, ночью и днем, долгие-долгие месяцы». Попкорн попал ему в лицо в октябре 1939 года. 10 января 1940 года в Бостонском здании суда их расписал мировой судья. Медовый месяц в Нью-Гемпшире был испорчен лишь владельцем отеля, антисемитом, отказавшим им в номере (Норма была еврейкой, Клод, по всей видимости, смахивал на еврея).

Шеннон, похоже, был приятно ошеломлен той скоростью, с которой все произошло. Он писал Бушу: «Я женился не на женщине-ученом, как вы, возможно, ожидали, а на журналистке. Она помогала мне с французским, и это очевидно вылилось в нечто большее».

Весной он надел шапочку и мантию, празднуя одновременно получение магистерской и докторской степеней, а также членство в Национальном исследовательском институте, которого он добился благодаря помощи Буша. Следующий учебный год он должен был провести в знаменитом Институте перспективных исследований (IAS) в Принстоне. На вопрос о том, как ему повезло попасть в списки студентов этого престижного заведения, он выразился с еще большей для себя долей сарказма: «Ну, я написал туда, и вот что из этого вышло. Все так делают. Расскажите им, какой вы талантливый и умный». Норма прервала учебу на последнем курсе в Рэдклиффе, чтобы последовать за ним – вполне естественный поступок для жены в те дни, но со временем он будет вызывать у нее все больше раздражения. В области политики и журналистики интеллектуальные амбиции Нормы не уступали амбициям ее мужа, но о них пришлось на время забыть.

До приезда в Принстон пара успела сделать короткую остановку на лето в доме, где прошло детство Нормы, на Манхэттене. Летом 1940 года Клода во второй раз пригласили в «Лаборатории Белла». Но теперь уже он вернулся не в качестве студента-выпускника, а ученым с докторской степенью, имевшим покровителя в лице Вэнивара Буша. Он направлялся в самую, возможно, передовую технологическую компанию в мире – место, где были собраны самые блестящие умы Америки в области связи.

Захоти, Шеннон, он мог бы продолжить идти по накатанной, занимаясь академической деятельностью, коллекционируя награды и звания и получив в итоге штатную должность и пожизненные профессорские блага. Но Шеннон своей работой доказал, что он тот тип математика, который способен действовать независимо от академии и чья работа могла принести ему нечто большее, чем просто академическую должность. Самый главный наставник Шеннона Буш тоже понимал это и намеревался дать соответствующее направление его жизни.

Конечно же, помогло и то, что Вэнивар Буш был в то время корифеем прикладной математики. Возможно, он и не лепил Клода по своему образу, но понимал, что таланты молодого ученого, если правильно их направить, послужат ему во благо и вне стен университета, точно так же, как таланты Буша позволили ему достичь признания в национальном масштабе. Именно Буш взял к себе Шеннона работать с дифференциальным анализатором, и подтолкнул его к тому, чтобы приложить свои знания в области математической логики к теоретической генетике. И именно он в 1938 году внедрил Шеннона в работу по созданию быстрого переключателя микрофиша, «чувствительной считывающей системы, позволяющей быстро отыскивать информацию на пленке с микроизображением». Такая деятельность являлась лишь слабым эхом любой научной работы Шеннона, но это была еще одна возможность заставить своего студента поразмять «математические мускулы» в незнакомой области. Буш тоже обладал чутьем изобретателя-самоучки, и он взялся обработать Шеннона так, как это может сделать опытный наставник: свежая проблема здесь, новая тема для исследования там. А в итоге Шеннон превратится в эксперта прикладной математики высшего ранга.

После того как его приняли в Институт перспективных исследований, но еще до отъезда в офис «Лабораторий Белла», Шеннон написал Бушу, прося его совета относительно дальнейшей карьеры. Буш выразил свое участие: «Единственное, что я держу в памяти, это мое ощущение, что вы в первую очередь эксперт в области прикладной математики, а, следовательно, направления ваших исследований должны касаться самых широких сфер, не ограничиваясь лишь областью чистой математики».