Игра престолов

– Но я скажу тебе, девушка, как это было, – прохрипел он – голос в ночи, тень, подвинувшаяся так близко, что она ощутила запах выпитого вина. – Я был моложе тебя, мне было тогда семь, а может, даже и шесть. В деревне возле стен крепости моего отца один резчик по дереву устроил свою лавку и, чтобы добиться поддержки, послал нам подарки. Старик делал восхитительные игрушки. Я не помню, что получил тогда, но мне больше понравился подарок Григора – разрисованный деревянный рыцарь, каждый сустав его двигался и был закреплен веревочкой, поэтому он мог сражаться. Григор был на пять лет старше меня и перерос эту игрушку. Он уже стал сквайром, мускулистый как бык и почти шести футов ростом. Поэтому я взял его рыцаря, но кража не принесла мне счастья – я держался настороже, и все-таки он поймал меня. В его комнате была жаровня. Григор не сказал даже слова, просто взял меня под мышки, уткнул лицом в горящие угли и держал так, невзирая на все мои вопли. Ты видела, какой он сильный. И уже тогда вырвать меня у него сумели только трое взрослых мужчин. Септоны говорят о семи пеклах. Что они знают? Только те, кто был обожжен, как я, знают, что такое истинный ад. Отец сказал всем, что постель моя загорелась, а наш мейстер лечил меня мазями. Мазями! Григор тоже получил свою мазь. Четыре года спустя его помазали семью елеями, он принес свои рыцарские обеты, и Рейегар Таргариен, ударив его по плечу, сказал «Восстань, сир Григор!».

Скрежещущий голос умолк. Сандор безмолвно сидел перед ней на корточках, громадный черный силуэт растворился в ночи, прячась от ее глаз. Санса слышала неровное дыхание Сандора, ей было жаль его, и она поняла, что страх почему-то исчез. Молчание затянулось, оно продолжалось так долго, что она вновь начала бояться, но теперь уже за него, а не за себя. Она нащупала массивное плечо рукой.

– Он не настоящий рыцарь, – шепнула она. Пес откинул голову назад и взревел. Санса отступила назад, но он поймал ее за руку.

– Ты права! – прорычал он – Да, пичуга, он не настоящий рыцарь.

Весь остаток пути до города Сандор Клиган промолчал. Он довел ее до места, где ждали повозки, приказал вознице отвезти их в Красный замок и уселся с ней рядом. Они в молчании въехали через Королевские ворота, миновали не освещенные факелами городские улицы. Через заднюю калитку он провел Сансу в замок, обожженное лицо дергалось, в глазах пряталась задумчивость. Он держался на шаг позади нее, пока она поднималась по лестнице в башню. Сандор проводил Сансу до коридора, ведущего в ее опочивальню.

– Благодарю вас, милорд, – кротко проговорила Санса.

Пес поймал ее руку и наклонился поближе.

– То, о чем я рассказал тебе сегодня, – проговорил он еще более грубо, чем обычно. – Если ты когда-нибудь скажешь Джоффри, своей сестре или отцу, – любому из них…

– Не скажу, – прошептала Санса. – Обещаю.

Этого было мало.

– Если скажешь кому-нибудь, – закончил он, – я убью тебя.

Эддард

– Я сам отстоял по нему панихиду, – проговорил сир Барристон Селми, и они поглядели на тело, лежавшее в задней части повозки. – У него никого здесь не было. Говорят, в Долине осталась мать.

В бледных лучах рассвета молодой рыцарь казался уснувшим. Он не был красив, но смерть сгладила грубые черты, а Молчаливые Сестры облачили его в лучшую бархатную рубаху с высоким воротником, закрывшим рану, оставленную пикой на его горле. Эддард Старк поглядел на лицо и подумал, что этот мальчик, наверное, умер из-за него. Знаменосец Ланнистеров убил его прежде, чем Нед успел поговорить с юношей. Неужели это простое совпадение? Он понял, что никогда не узнает этого.

– Хью пробыл сквайром Джона Аррена четыре года, – проговорил Селми. – Король произвел его в рыцари в память Джона до того, как мальчишка уехал на север. Он отчаянно добивался этого звания, но, увы, не был готов к нему.

Нед в ту ночь спал скверно и ощущал, что навалившаяся не по годам усталость одолевает его.

– Никто из нас не бывает готов, – проговорил он.

– К посвящению в рыцари?

– К смерти. – Нед аккуратно укрыл мальчика плащом, между полумесяцев на синем атласе проступало кровавое пятно. Когда мать спросит, как погиб ее сын, с горечью подумал он, ей ответят, что он сражался на турнире в честь десницы короля, Эддарда Старка.

Бессмысленная смерть. Войну нельзя превращать в игру. Нед повернулся к женщине, стоявшей возле повозки. Серые одежды прятали и тело ее, и лицо, все, кроме глаз. Молчаливые Сестры готовили людей к могиле, но увидеть лицо смерти значило навлечь на себя неудачу.

– Отошлите его доспехи в Долину. Они понадобятся матери.

– Панцирь его стоит достаточно сребреников, – проговорил сир Барристан. – Мальчик заказал броню специально для турнира. Работа простая, но добротная. Даже не знаю, заплатил ли он кузнецу.

– Он заплатил вчера, милорд, и заплатил дорого, – заметил Нед. А Молчаливой Сестре указал, – отошлите панцирь матери, я улажу отношения с оружейником. – Она склонила голову.