Игра престолов. Часть II

Сразу позади него, за туманами, она заметила стены и башни Рва Кайлин, точнее, то, что осталось от них. Огромные блоки черного базальта величиной с сельский домик, разбросанные и опрокинутые, подобно детским кубикам, наполовину погрузились в мягкую болотистую почву. Ничто более не напоминало о стене, некогда достигавшей высоты стен Винтерфелла. Деревянный замок исчез полностью, он сгнил тысячу лет назад, даже щепки не было там, где он стоял. Вот и все, что осталось от великой твердыни первых людей… три башни – из двадцати, если верить сказителям.

Воротная башня казалась достаточно прочной и могла даже похвастать несколькими футами стены по обе стороны от нее. Пьяная башня, смотрящая на болота, – там, где некогда сходились западная и южная стены, – клонилась, как пропойца, решивший поблевать в канаву. Высокая, тонкая Детская башня, где, по словам легенды, Дети Леса некогда упросили своих безымянных богов обрушить воду, словно молот, потеряла половину своей верхушки… словно какой-то огромный зверь откусил часть зубцов с верхушки башни и выплюнул обломки в болото. Все три башни обросли зеленым мхом. Между камнями на Воротной башне с северной стороны росло дерево, его корявые ветви были украшены белым липким слоем «шкуры призрака».

– Боги милосердные, – воскликнул сир Бринден, когда они увидели развалины. – Это и есть Ров Кайлин? Но это же не более чем…

– Смертельная ловушка, – закончила Кэтлин. – Я знаю, как это выглядит, дядя; я сама подумала то же самое, когда впервые увидела. Однако Нед заверил меня, что эти древние руины более надежны, чем может показаться. Три сохранившиеся башни со всех сторон возвышаются над гатью, и любому врагу придется пройти между ними. Болота здесь непроходимые, они полны зыбучих песков и трясин, да еще и кишат змеями. Чтобы взять любую из башен, войско должно брести по пояс в черной грязи, перебраться через ров, кишащий львоящерами, а потом подняться на стены, скользкие от мха, под огнем лучников с соседних башен. – Она мрачно улыбнулась дяде. – А когда спускается ночь, здесь, если верить легендам, бродят призраки, холодные, мстительные духи северян, алчущих южной крови.

Сир Бринден усмехнулся:

– Напомни, чтобы я не задерживался здесь. Насколько я помню, я и сам южанин.

Над всеми тремя башнями трепетали штандарты; солнце Карстарков под лютоволком свисало с Пьяной башни, на Детской башне высился великан Большого Джона в разорванных цепях, но на Воротной башне знамя Старков развевалось в одиночестве. Там расположился Робб, и Кэтлин направилась к нему с сиром Бринденом и сиром Уэнделом, все еще следовавшим за ней. Кони их медленно ступали по бревнам и доскам, проложенным над темно-зеленой трясиной.

Она обнаружила своего сына со знаменосцами в продуваемом насквозь зале; торфяной костер чадил в черном очаге. Робб сидел за массивным каменным столом перед грудой карт и бумаг и о чем-то сосредоточенно разговаривал с Рузом Болтоном и Большим Джоном. Сын не сразу заметил ее… это сделал волк. Огромный серый зверь, лежавший возле огня, поднял голову и, увидев вошедшую Кэтлин, встретил ее взгляд своими золотыми глазами. Лорды умолкали по одному, и в наступившей внезапно тишине Робб обернулся к ней.

– Мать? – проговорил он взволнованным голосом.

Кэтлин хотелось подбежать к нему, поцеловать в милый лоб, обнять покрепче, защищая от всего, что могло бы повредить ему… но здесь, перед лордами, она не смела этого сделать. Робб теперь взял на себя обязанности мужчины, и незачем было лишать его этого. Поэтому Кэтлин сдержала себя и остановилась у дальнего конца базальтового блока, который здесь использовали в качестве стола. Лютоволк встал и направился через комнату к тому месту, где она остановилась. Зверь уже перерос обычного волка.

– Вижу, ты отрастил бороду, – сказала она Роббу, пока Серый Ветер обнюхивал ее руку. С внезапной неловкостью Робб почесал свою заросшую челюсть.

– Да. – Волосы на его подбородке были рыжее, чем на голове.

– Мне нравится. – Кэтлин мягко погладила голову волка. – С ней ты похож на моего брата Эдмура. – Серый Ветер игриво прикусил ее пальцы и трусцой вернулся к своему месту возле огня.

Сир Хелман Толлхарт первым последовал за лютоволком через комнату и, выказывая свое уважение, преклонил перед Кэтлин колено и прикоснулся лбом к ее руке.

– Леди Кэтлин, – учтиво заметил он, – вы прекрасны как всегда, приятно видеть вас в наши тяжелые времена.

За ним последовали Гловеры, Галбарт и Робетт, Большой Джон Амбер и все остальные – один за другим. Теон Грейджой оказался последним.

– Я не ожидал увидеть вас здесь, миледи, – сказал он, преклоняя колено.

– И я не рассчитывала оказаться здесь, – ответила Кэтлин. – Но когда я высадилась в Белой Гавани, лорд Виман доложил мне, что Робб созвал знамена. Вы знаете его сына, сира Уэндела. – Уэндел Мандерли шагнул вперед и поклонился – насколько позволяло ему чрево. – И моего дядю, сира Бриндена Талли, оставившего службу у моей сестры и присоединившегося ко мне.