Игра по своим правилам

— Дура! Хочешь, чтобы они нас порезали, как кур?! Милости от них не дождешься, и не жди ее...

Они говорили по-испански. Девушка за полгода, проведенные на гасиенде Рафаэля Эспарзы, освоила этот язык, который поначалу казался ей мелодичным. Сейчас же в нем ничего, кроме вражды.

Женщина склонилась над беглянкой и коснулась ее спутанных, как конская грива, волос:

— No tengas miedo.

— Si, gracias... — ответила девушка. В груди зародилась надежда. Эта женщина лет тридцати сказала, что ей не стоит бояться.

— No hay de que. Como se llama usted?

— Наташа... Сой русо.

Женщина коснулась пальцами своей груди и назвала свое имя:

— Сальма.

— Пута! — то ли выругался, то ли констатировал хозяин лет сорока.

Наташа не обиделась. Проституткой ее называли часто.

— Баста! — выкрикнул мужчина, изобразив руками крест. — Баста!

Но он все же помог жене, резко и грубо подняв девушку. Ей казалось, он намеренно причиняет боль, сильно сжимая ее руку. Он отпустил ее, едва перешагнул порог дома.

— Ты сбежала от дона Эспарзы? — спросила Сальма, снова присаживаясь рядом. — Принеси воды, — потребовала она от мужа.

— Да. Откуда вы знаете?

— Я работала у сеньора Рафаэля, год назад он выгнал меня. Я видела у него несколько девушек, похожих на тебя. — Сальма развела руками: — Здесь все принадлежит дону Эспарзе.

— Расскажи ей, что у тебя болит и чем ты лечишься, — сердито съязвил мужчина, подавая воду в жестяной кружке.

— Грасьяс, — поблагодарила его Наташа. Она выпила воду с жадностью. Приподняв край майки и невольно обнажая грудь, она вытерла травяные потеки на щеках и подбородке.

— Еще воды? — спросил мужчина, узрев соблазнительные прелести девушки.

— Нет, спасибо.

— Точно не хочешь?..

«Я видела у него несколько девушек, похожих на тебя», — крутились в голове слова Сальмы. Наташа долго не решалась на побег, напрасно уговаривала других русских девушек, попавших в Колумбию из Испании; всего на гасиенде Рафаэля Эспарзы их было пять. Особенно Наташе хотелось взять в рискованное мероприятие семнадцатилетнюю Сашу Тимофееву. Она была здорово похожа на Марину — дочь российского министра информации Любови Левыкиной. Марина вела молодежное шоу на телеканале СТС и всегда вызывала зависть у сверстниц раскованностью, грацией, красотой. Однако она никогда не казалась маменькиной дочкой. Она была самостоятельна во всем. И отчего-то вот сейчас, когда образ молоденькой телеведущей снова возник перед глазами, Наташа подумала: «Если бы дочь министра стала невольницей кокаинового короля...» Да, она бы не задержалась в пленунадолго. Перед мысленным взором предстало звено истребителей, тянущих за собой разноцветный — бело-красно-голубой — дымный шлейф. На тайный аэродром опускается большой военный самолет, из люков выскакивают российские десантники, одетые в черные штурмовые костюмы. Они с боем прорываются на виллу Эспарзы и освобождают пленницу. Вернее — дочь высокопоставленного чиновника. Но Саша Тимофеева не дочь российского министра.

— Почему ты сбежала? — спросила Сальма. — Дон Эспарза хорошо относится к девушкам.

— Он — да, — ответила беглянка. — Но его сын...

— Да, Артуро настоящая свинья. Ему отбили мозги, — неожиданно поделилась с Наташей Сальма. — Он хотел стать боксером, но стал свиной отбивной. Он педераст. Он трахает всех в зад.

— Твой язык накличет на наш дом беду, — сварливо, как женщина, заметил хозяин.

— Я говорю то, что есть. Артуро всего двадцать два, но он настоящий зверь. Я хорошо знаю Рафаэля и удивляюсь, почему он до сей поры не пристрелил своего отпрыска!

— Мне тоже удивительно, почему ты все еще жива! Вот увидишь!.. — мужчина потряс над головой кулаком.

Сальма неожиданно рассмеялась. Она была чистокровная индианка, ее муж — самбо, потомок негров и индейцев. У нее были удивительные, словно загорелые, глаза. Они вобрали в себя все карие краски этой местности, с вкраплением синих едва заметных пятнышек. Она словно спустилась с гор и одновременно с вершины далекого, скрытого туманами веков времени. Что креолки по сравнению с ней, в жилах которой текла кровь индейцев чибча... Пробор на голове Сальмы подчеркивал ее смуглое лицо, указывая на него чуть изогнутой стрелкой. В ушах поблескивали простенькие сережки. Она вызывала странные ощущения. От нее невозможно было оторвать взгляд — потеряешь ее навсегда, едва успеешь моргнуть. Она в один миг унесется на вершину самой высокой горы. Ее непорочный облик отвергал все блага цивилизации, поскольку была она благом этого края.