Игра по крупному

- Вот и отлично. Жить будем на салкинской даче, кормежка бесплатная. По пятьсот рублей на карманные расходы. Салкина найдем - по три штуки на рыло. За ребят потом тоже какую-нибудь премию выпишут.

- Но ты бы хоть спросил меня.

- А тут и спрашивать незачем. Ясно, что согласишься.

Возразить было нечего. Действительно, ясно. Вот так, не было ни полушки, да вдруг алтын.

Кучер прежним бодрым шагом завалил в приемную директора завода. Фамильярно тяпнул за плечо секретаршу и чмокнул в шею. Та зарделась, изобразив на лице возмущение, быстро перешедшее в довольную улыбку. Махнула в сторону полированной двери:

- Иди, давай, нахалюга.

Вовец не без робости просочился в директорский кабинет вслед за Кучером. Как полагается высокому начальству, руководитель солидного оборонного предприятия постоянно пребывал в горних высотах, недосягаемых простому смертному. Рядовые работяги только в исключительных случаях и по великим праздникам могли лицезреть его божественный лик. Впрочем, с падением советской власти великие праздники кончились, а на смену конференции трудового коллектива пришло собрание акционеров, куда, правда, тоже не все могли попасть. Вовец, во всяком случае, не мог, поскольку не имея достаточного стажа работы на заводе, получил всего-то пару акций, да и те продал перед тем самым собранием, когда за них приличные деньги давали. Тогда развернулась нешуточная борьба за обладание контрольным пакетом, и конкурирующие группировки не скупились.

Роскошно отделанный зал только по недоразумению мог называться кабинетом. Директорский стол едва можно было разглядеть от дверей. Вдоль стены тянулся длиннющий стол для заседаний, а у входа имелся этакий уголок для дружеского общения высоких договаривающихся сторон: низкий столик, инкрустированный ценными древесными породами, огромные пухлые кресла, обшитые тонкой черной кожей. Здесь и находился в данное время директор. Энергично кивнув, жестко пожал руку Вовца, тот не ожидал такого от человека в возрасте далеко за шестьдесят. В одном из кресел сидела молодая женщина в черном. Если бы не бледное лицо, её можно было принять за часть кресла, так глубоко она сидела, сливаясь с черным фоном. Жена Салкина, понял Вовец.

Директор заговорил, словно продолжал ранее начатый разговор. Видно, так оно и было. Но Вовец, который не присутствовал при предыдущей встрече, так и не успел ничего понять, поскольку разговор почти сразу же и кончился. Явился председатель завкома и, раскрыв папочку, выложил пачечку пятидесятирублевок. Вовец, как завороженный, расписался в подсунутой бумажке, машинально выхлебнул кофе из фарфоровой чашечки, вначале забыв положить сахар, а потом постеснявшись. На этом аудиенция закончилась, быстренько откланявшись, они выкатились в приемную, где Кучер задержался, а Вовца отправил домой за необходимыми вещами.

* * *

Вадим Владимирович Салкин проработал главным инженером завода лет двадцать пять. Как положено, волок производство, ходил по цехам, вникал, сколько мог, в проблемы и выколачивал план. Народ его знал, нельзя сказать, чтоб любил, но относился хорошо, поскольку Салкин не материл работяг и не хамил работницам. И вообще не демонстрировал презрения к ниже стоящим. Это советские трудящиеся ценят. Еще он прославился тем, что пару лет назад развелся с женой и женился на молоденькой инженерше. А ведь ему уже пятьдесят пять в ту пору нащелкало. Во времена всевластия парткомов и профкомов это ему даром не прошло бы, но после августа девяносто первого моральные критерии подкорректировались, и появилась возможность для руководителей всех рангов не скрывать свою тайную жизнь, а прямо и открыто предъявлять окружающим.

Пропажа главного инженера породила массу проблем, гораздо больше, чем могла бы породить скоропостижная смерть. Безвестно отсутствующего нельзя уволить, а, значит, придется назначать временно исполняющего обязанности, согласовывать его назначение с министерством промышленности, чтобы молотил на этой дожности год, пока суд не признает исчезнувшего умершим. Но кто заменит Салкина в Совете акционерного общества? Это не профком, где один человек - один голос, у Вадима был на руках голосующий пакет процентов в тридцать, доверенностей от работников завода целую стопу насобирал. Теперь любое ответственное решение Совета могло быть шутя блокировано, так как требовало две трети голосов акционеров.

Но ещё больше в официальном свидетельстве о смерти нуждалась жена Салкина. Ей и так впереди предстояло судиться со своей предшественницей и её детьми по поводу наследства, так и само дело о наследстве отодвигалось на долгий срок, а надо как-то жить. Выйдя замуж за обеспеченного начальника, она, естественнно, оставила работу и теперь с отвращением прикидывала, чем зарабатывать. Конечно, у неё было, ведь это она назначила премию за обнаружение тела, которое и так могло всплыть через день-другой.