Игра на выживание

– Миха, не отвлекайся! – вернул его на землю Никита и развернул эскизы. Здесь были все рисунки, планы, фрагменты будущего «Сада на крыше». – Зона для отдыха и времяпрепровождения с друзьями станет еще более красивой и конфиденциальной благодаря вот такому зеленому забору. Сидящим на крыше будет казаться, что они находятся в тропическом лесу на холме, который возвышается над кронами деревьев. Искусственный водопад своим успокаивающим журчанием будет пробуждать чувство покоя и умиротворения, а подсветка лавочек добавит ощущения тепла и уюта.

– А что это? – задал вопрос Поташев.

– Мягкая мебель снаружи – это всегда уютно. Открытая столовая является идеальным местом, чтобы провести ужин на свежем воздухе. Бетонные горшки придают современности образу и выглядят потрясающе благодаря встроенной подсветке, – докладывал Беликов.

– Хорошо, давайте.

– Кусочек сада, кстати, может быть посажен прямо в пол, чтобы размыть границу между зонами, – добавил свое предложение Руденко. – Особенно потрясающе на крыше выглядят бамбук и различные пальмы. Это я беру на себя.

Когда закончили обсуждение «Сада на крыше», Поташев задержал Михаила.

– У меня к тебе вопрос: чем из растительного мира можно удивить женщину? – Алексей выглядел так сосредоточенно, словно решал не личную проблему, а собирался поразить креативом какую-то придирчивую клиентку.

Поэтому Руденко переспросил:

– Это близкий человек или клиент?

– Близкий. Очень близкий. Я хочу извиниться на языке цветов, что посоветуешь? – Архитектор вертел в руках теннисный мяч.

– Ну, самое простое – подари ей букет пурпурных гиацинтов. Это будет означать: «Я сожалею, прости меня!»

– А еще? – Алексей нашел в планшете цветок гиацинта, чтоб понимать, о чем идет речь. – Гиацинт какой-то маленький, не очень показательный, – с сомнением сказал он.

– Зато пахнет хорошо! – покачал головой ботаник. – Ну, можешь подарить двадцать одну розу – это означает «любовь до высшей точки»! Только не белые, а розовые или алые!

– А почему белые нельзя? Это же символ чистоты?

– Белые в Европе чаще дарят на похороны. Впрочем, наши женщины радуются любому цветку: они у нас не избалованы!.. Твоя избалована? – Руденко мог себе позволить задать такой вопрос директору архбюро, поскольку они давно знали друг друга.

– Не твое дело, – спокойно отбрил Михаила его работодатель. – А вот оранжевые розы?..

– Оранжевые розы – яркие и необычные! Лично мне напоминают «Подсолнухи» Ван Гога. Выражают на языке цветов самые лучшие пожелания. Кроме того, они говорят об энтузиазме и горячих чувствах, в том числе они могут выражать фразу: «Я опьянел от любви». Если ты подаришь оранжевый букет, тем самым ты объявишь ей не только о ее очаровании, но и о своей гордости, восхищении ею.

– Точно. Оранжевые розы! Это именно то, что нужно! – Поташев повеселел и отпустил Руденко.

Он вышел на балкон своего офиса с чашечкой кофе и сигаретой. Отсюда открывался чудесный вид на город, с его будничной суетой; на залитые слепящим солнцем дома, тонущие в сочной зелени; на извивающиеся ленты дорог с копошащимися на них разноцветными точками автомобилей. Перед Алексеем лежал любимый город, сотканный из радостей и горестей, побед и поражений, улыбок и слёз людей, живущих в нем. Поташев постепенно погрузился в воспоминания о своей недавней поездке.

В тот момент, когда они с Лизой занимались каждый своими делами, в Вену приехали Нина Анатольевна Поташева и ее друг Иван Николаевич Лещенко, чтобы посмотреть достопримечательности и послушать волшебный голос оперной дивы Анны Нетребко. Иногда так бывает в жизни, когда в одном месте и в одно время сгущаются вероятности и собираются вместе люди, знакомые друг другу. Как всем давно известно, ничего случайного в нашей жизни не бывает…

Они столкнулись с Алексеем возле знаменитого дома Хундертвассера. Где еще можно было встретиться с архитектором?

Поташев очень обрадовался этой неожиданной встрече. Стал рассказывать киевским путешественникам об архитектурной достопримечательности с большим энтузиазмом.