Игра на вылет

— Что? Я? Я?! Что вы такое говорите? За каким хреном мне сдалось взрывать это пересечение? Да я за всю свою жизнь ничего, кроме новогодних хлопушек, не взрывал. Я громких звуков боюсь. Я от громких звуков описиваюсь. Я даже в армии не служил по причине оружейной непереносимости. Нет, граждане начальники, шейте мне что угодно — бродяжничество, кражу, хоть даже изнасилование со взломом, но только не взрыв. Кто-то нахулиганил, а вы на меня списываете? Больше не на кого? Больше дураков не отыскалось? Нет, от взрыва я отказываюсь. Мамой своей клянусь. И вашей мамой обоих. Не было взрыва. И не могло быть. Я пьян был. Я лыка не вязал. Я гранату в глаза не видел. Меня от запаха пороха рвет…

Вообще-то я, конечно, комедию ломал. Вообще-то, если быть до конца честным, мину на пересечении улиц рабочая и Парковая заложил я. И взорвал ее под президентской машиной тоже я. Я. И никто другой.

Глава двадцать первая

А что мне оставалось делать? Мне надо было остановить Президента на рубеже взрыва. За ним я ситуацией уже не владел. За ним могло случиться все что угодно. Более того, уверен — должно было случиться. Наверняка. Я не верю в случайные появления на сверхтщательно охраняемом плацу праздно шатающегося прохожего. Тем более что шатается он как-то странно, углами, словно конь по шахматной доске.

С другой стороны, вряд ли заговорщик-инкогнито, всплывший в последний момент, проявит себя до основного взрыва. Скорее всего он дождется результатов главного покушения и лишь потом, в случае неудачи, вступит в игру. Где вступит? Как? На эти вопросы я ответа не имел.

Отсюда единственная возможность спасти Президента — остановить его до входа в неподконтрольную мне зону.

Но каким образом?

Да все тем же. Взрывом! Точнее, тем — да не тем! Мне его, в отличие от заговорщиков, не в клочки разнести требуется, а только слегка оглушить и ослепить. Так сказать, довести до состояния средней степени испуга. Это поможет убить и второго, столь необходимого мне зайца. Завоевать высочайшее доверие и через это добиться аудиенции, которая раз и навсегда снимет проблему охоты уже за мной.

А здесь опять-таки без пиротехнических изысков не обойтись. Не моя вина, что в президентские двери тихими, вежливыми методами не достучаться.

Вот и получается — нельзя мне без взрыва.

Без взрыва нет покушения, без покушения нет заговора, без заговора нет заговорщиков. Тишь да гладь, да политическая благодать. Ничего нет. Есть только один в стадии обострения, маниакально-депрессивный шизо-параноик, страдающий бредом преследования по поводу всеобщего заговора и до кучи манией величия — подайте ему на пару слов лично Президента и никого больше. Ну шизик, одним словом, что с него возьмешь.

А вот взрыв — это уже не паранойя. Это уже действие. От него так просто не отмахнешься. Это уже цепочка во всей красе — и заговор, и заговорщики, и главный в моем лице герой, не пощадивший живота своего для сохранения жизни горячо любимого Президента! Ура!

Но опять-таки незадача. Допустим, рвану я под президентской машиной бомбу. А дальше что?

А дальше пришедший в себя Президент, и телохранители, и весь эскорт сопровождения помчатся на всех газах к ближайшему надежному укрытию. И почти наверняка вперед, потому что быстро развернуться им всем в узком пространстве искореженной взрывом улицы затруднительно, а долго изображать неподвижную мишень невозможно. Опять-таки вперед машины ездят быстрее, чем задним ходом.

Вот там-то, впереди, их наверняка и будет поджидать дубль-покушение. Покушение, о котором я решительно ничего не знаю.

Вопрос старый — как остановить Президента?

Сразу после взрыва броситься под колеса президентской машины и, заламывая руки, умолять его о немедленной аудиенции?

Так, боюсь, раньше, чем я слово молвить успею, меня нашпигуют свинцом президентские держиморды. В зоне работы телохранителей при возникновении нештатной ситуации лучше себя не проявлять. Лучше лежать, изобоажая опавшую листву. На любое шевеление они без предупреждения ответят выстрелом. Нет, с аудиенцией ничего не получится.

Тот же вопрос — как остановить Президента?

А если по-другому? Если его не останавливать? Пусть себе едет куда едет. Что из этого получится?

Все то же самое — рано или поздно его маршрут выведет на засаду неизвестного мне исполнителя.

Это плохо?

Плохо.

Но и хорошо. Только в действии преступник может обнаружить себя. Только обнаружив себя, он даст возможность себя обезвредить.

То есть мне очень выгодно, чтобы Президент продолжил маршрут. И в то же время желательно, чтобы он остался в живых. Вот такие два противоречащих друг другу, если не взаимоисключающих требования.

То есть Президенту следует ехать, при этом оставаясь на месте. Президенту надо раздвоиться, чтобы быть в двух местах одновременно! Президента должно быть два!

Ну-ка, подробней.