Игра на одевание

Маша очень хорошо знала своего мужа. И знала, что он любит свое старое кресло. Что в кровать его не загонишь ни под каким предлогом. А вот если поставить термос с чаем или кофе и нарезать бутерброды, то он устроится в кресле. Положить подушку около него, захочет, положит ее под спину или голову, и пододвинуть пуф, чтобы он мог положить туда то, что будет читать, сидя в кресле. А он обязательно будет сидеть в кресле и либо разговаривать по телефону, допрашивая свидетелей, либо изучать очередные документы по делу.

Мария строго посмотрела на Гурова, который устроился в кресле.

– Все хорошо, Марусь, – примирительно сказал полковник. Очень многое из своего и уже их совместного прошлого он не рассказывал жене. В какой-то мере она была ему за это благодарна. Понимая, что она ничем не может ему помочь, Лев не тревожил Машу рассказами о том, насколько близко он проходил мимо смерти, буквально здороваясь с ней за руку много раз.

Но иногда Марии казалось, что таким образом он не подпускает ее ближе. Хотя куда уж ближе.

– Ладно. Я буду тут. На диване. У меня тоже дела. Но ты говори, если что-то нужно.

Мария села на диван.

А Гуров улыбнулся, глядя на два термоса. Этому, кстати, они научились у Наташи, жены Стаса. Если предстояла долгая работа дома, она заваривала чай в термосе, чтобы не нужно было много раз вставать и заваривать или подогревать напитки.

Полковник прикрыл глаза, откинувшись в кресле. Он правда очень любил это кресло. И в нем правда очень хорошо думалось.

– Нож прошел по ребрам, никаких жизненно важных и вообще никаких органов не задето, – сказал он, заметив взгляд жены. Вернее почувствовав, не открывая глаз.

– Я знаю, – отозвалась Мария.

– Это девушка. Но, может быть, она тоже актриса.

– Расскажи. Или пока нельзя? Может быть, я ее знаю?

Лев показал Маше фоторобот.

– Нет. Вижу первый раз, но какое удивительное лицо. Она правда как чистый холст. Можно нарисовать любое лицо, – пробормотала себе под нос Мария, рассматривая портреты.

– В том-то все и дело. При этом она невысокая, худенькая, легкая, как перышко. Но сколько раз она встречалась в нашем деле, кем она только не прикидывалась. В этот раз она смогла подобраться ко мне так близко, потому что выглядела как мужчина. Дэпээсник.

– Рост и комплекция – это не проблема. Сменить ее очень легко.

– А мужчина? – заинтересовался Гуров. – Тебе приходилось играть мужчин?

– Это не сложно. Особенно военных мужчин, не в обиду тебе будет сказано, но так на самом деле ходят многие. Нужно перенести центр тяжести в ремень и при движении представить, что твои плечи, как на шарнирах, двигаются вокруг своей оси, и тогда меняется все.

Мария встала, чуть ссутулилась и сделала какое-то неуловимое движение, полностью сменив походку. Она, в самом деле, перенесла центр тяжести в ремень, и вот перед Гуровым оказался… мужчина? Если не брать во внимание женские черты и платье, а расфокусировать взгляд и смотреть только на движение. Ну точно. Мужчина переоделся в женское платье и идет себе.

Маша идеально показала, как легко можно почти полностью сменить походку, манеру держать себя и прочее. Как по-разному поворачиваются мужчины и женщины, снимают верхнюю одежду и даже пьют.

– Если она так легко меняет внешность, то понятно, как ей удалось так близко подобраться, – сказала Мария. А после этого решительно сказала мужу:

– Все. На сегодня больше никакой работы. Да, я понимаю, что ранение пустяковое, как ты выражаешься, но это тоже стресс для организма. Ты мне должен спокойный свободный вечер еще с прошлого дела, помнишь?

Лев кивнул. Да, прошлое дело выдалось очень тяжелым. Ему пришлось несколько раз ночевать на работе, и он пообещал Маше, что с него один спокойный вечер. Или даже два.

Но все равно Льву не давала покоя мысль, что чего-то не хватает. Он успел бегло просмотреть записи Кубинца, большая часть из которых была сделана от руки и на испанском. У сыщика создалось впечатление, что даже при своей профессии Серхио не очень доверял цифровым носителям. Почти все бумаги, найденные в квартире Альвадеса, были исчерканы пометками карандашом. Гуров воспользовался интернет-переводчиком и понял, что по большей части это были просто мысли вслух, иногда список дел, иногда просто рабочие записи.

Романенко позвонил на следующее утро. Они договорились встретиться в кафе, том самом, где постоянно бывал Кубинец. Мария отпустила его, но взяла клятвенное обещание, что он едет не в Главк. И с Пашей.

– Я проверил все паспорта и карту памяти, которую ты нашел в почтовом ящике. Удивительный был товарищ наш Кубинец.

– Твой, – поправил его Лев.

Иван кивнул, признавая правоту полковника: