Игра на деньги

Единственная вещь, которая действительно наличествует независимо от того, найдем ли мы когда-нибудь истинную Ценность, это ликвидность — возможность покупать и продавать мгновенно и без особых усилий. Ликвидность — это краеугольный камень Уолл-стрит. Именно она делает Стрит финансовой столицей мира, потому что — за исключением редких и странных приступов паники — это действительно ликвидный рынок. Нью-Йоркская биржа ликвидна, и работает она честно и открыто. Подобных мест в мире столь немного, что если вы богатый иностранец, желающий иметь возможность в любой момент обратить свои бумаги в наличность, но одновременно получать доходы на капитал, то для вас есть буквально единственное место, где это можно сделать. Лондонская биржа также ликвидна, честна и открыта, но там игра идет с британскими бумагами, и выбор гораздо более ограничен, в том числе и нынешними горизонтами самой Великобритании.

Я вовсе не преуменьшаю значимости изучения экономики, экономических циклов или даже анализа ценных бумаг. Но знание этих предметов не гарантирует успеха, а, с другой стороны, надежда на успех существует, даже если вы об этих науках не имеете ни малейшего понятия. Прежде чем мы двинемся дальше, давайте послушаем одного из старейшин финансового менеджмента. Мистер Джонсон возглавляет группу фондов «Фиделити», а в фондовой лиге она чемпион уже не один год. Изрядное количество инвестиционных менеджеров описывают сущность своей работы в очень простых словах. «Моя работа, — говорят они, — состоит в том, чтобы переиграть Фиделити». Рассказывают, что в палатке генерала Монтгомери всегда висела фотография фельдмаршала Роммеля. Я не думаю, что инвестиционные менеджеры прилепляют к стене фотографию мистера Джонсона. Они вешают на стену схему его портфеля ценных бумаг и разыскивают участки, где они могли бы его побить.

Когда я вернулся в Нью-Йорк из Бостона после ленча с мистером Джонсоном, дело шло к вечеру, и я сразу же направился в «Оскар», популярный ресторан рядом с Уолл-стрит. Я хотел узнать, что произошло за день. В «Оскаре» есть один столик, где вам всегда сообщат, почему после обеда масса денег переехала из одних карманов в другие, и почему акции сегодня двигаются именно так, а не иначе. Этот столик всегда занят пьющими мартини инвестиционными менеджерами и их друзьями. Речь не о середняках, работающих с индивидуальной клиентурой, а о ребятах, заправляющих сотнями миллионов долларов в условиях постоянного и мощнейшего прессинга. Их любимая фраза: «Дай результат». Не было никаких сомнений в том, что это настоящие знатоки, потому что, когда я сказал о моем ленче в клубе «Юнион» с мистером Джонсонам, никто ни секунды не заблуждался насчет того, о каком мистере Джонсоне идет речь. Парни хотели знать, что думает Мистер Джонсон о нынешней ситуации. Внезапно в воздухе запахло неподдельным уважением — редкая штука за неизменно циничным столиком. В сумме эффект был такой же, как если бы актер, пришедший на репетицию, рассказывал товарищам-актерам, что только что играл в теннис в Речном клубе с мистером Эбботом, а мистер Эббот видел вчерашний прогон спектакля и поделился своими мыслями на этот счет. В общем, напряженное внимание гарантировано.

Кстати, интересно, что никто в театральном мире не называет мистера Эббота «Джордж», и я никогда не слышал, чтобы кто- нибудь назвал мистера Джонсона «Эдвард». Но мистер Джонсон не выставлен на публичное обозрение. Его имя не стоит в названии фонда, как, скажем, имя Джека Дрейфуса. Обычный обитатель Уолл-стрит о нем тоже практически ничего не знает. Моего друга Чарли, имеющего свой собственный ультрамодный фонд, приходится даже убеждать в том, что мистер Джонсон существует. При имени «мистер Джонсон» у него в воображении рисуются образы далекие и таинственные, подобные спрятанной в облаках вершине Килиманджаро или тибетскому гуру, который делится своим Секретом с героем фильма «Лезвие бритвы».

Другие люди тоже имеют компании, заправляющие горами денег, так что дело вовсе не в трех с половиной миллиардах, которые проворачиваются в фондах мистера Джонсона. Отчасти причина коренится в том, что один из фондов мистера Джонсона, «Фиделити Тренд», сумел оправдать свою вывеску «результативного» фонда, заняв первое место среди всех ведущих фондов по результатам первой половины текущего десятилетия. К тому же два фонда мистера Джонсона, «Фиделити Капитал» и «Фиделити Тренд», умудрились удержаться даже в условиях «медвежьего», неуклонно катившегося вниз рынка. В общем и целом, группа мистера Джонсона «Фиделити» имеет одиннадцать фондов — симпатичный и скромный бизнес в три с половиной миллиарда долларов.