Игра Луны

Томоэ не переставала посещать собрания Богов и Богинь и всячески участвовать в общественной жизни пантеона. Она умела найти подход к каждому и в каждом находила выгоду для своего драгоценного мужа. И да, несмотря на весь свой расчетливый и взвешенный характер, Томоэ все-таки влюбилась в своего жестокого, своенравного и честолюбивого мужа.

Томоэ знала, что Цукиёми не любит Маюри, и в тот день когда во дворце было сообщено, что Маюри ждет ребенка, Томоэ горько плакала. Она не была обижена, что забеременела не первой, нет… она была напугана, поэтому не проставляла, какое будущее ожидает и Маюри, и ее… а во-вторых ей было жаль Маюри. Цукиёми ее не любит… проклятие обязательно сработает, Маюри уже обречена.

Томоэ в то же время ощутила прилив облегчения, узнав, что Маюри ждет ребенка. Это выигрывало Томоэ еще массу времени, чтобы попытаться что-то изменить. Цукиёми не захочет пробовать зачинать ребенка с Томоэ пока не увидит результат родов Маюри. Она созвала слуг, чтобы те приготовили угощения для старейшин. Позвав служанку, она оправила ее за Ильвидором. Когда старик приковылял в маленькие палаты второй принцессы и поживился приготовленными для него угощениями, Томоэ, сидевшая внутри овальной арки в стене, произнесла:

— Она ведь родит девочку, да?

— Мы пригласили ведьму из мертвых земель Кирита, чтобы предсказать с точностью… но, да… похоже, что внутри этой глупой выскочки девочка… она точно скоро станет кормом для своего же отпрыска.

— Ильвидор, я хочу попросить аудиенции у Аматэрасу. Как вы думаете, стоит ли?

Старикан насторожился, а потом разразился смехом:

— К ней?! К Богине солнца? И что ты у нее попросишь?! Чтобы она простила господина Цукиёми?! Сняв проклятие? Тебе ведь известно, почему Аматэрасу прогнала Цукиёми в другой дворец от себя? Ты знаешь эту историю с Богиней, которую он убил… и ты думаешь, что Аматэрасу просто так наказала своего не в меру горделивого братца? Томоэ, я всегда считал, что ты намного умнее…

— Она не простит его, да? Потому, что считает его претендентом на ее владычество, вот почему… она боится его силы, она никогда не приблизит его к себе и проклятие не снимет…

— Она его не простит, это точно и не даст ему возвыситься, уж точно. А насчет проклятия, ты всерьез веришь, что Цукиёми прокляла Аматэрасу и именно за тот случай? Так вот, будет тебе известно… Боги не могут даже людей проклинать. А, чтобы один Бог проклял другого, да тем более таким мощным проклятием… Томоэ, тебе не приходило в голову… что ты слишком мало знаешь о Цукиёми. Проклятия могут накладывать волшебники. А уж коли речь идет о темном проклятии и магии весьма недоброй, то ножки этого проклятия растут оттуда, откуда расползается вся тьма и все разложение во Вселенной, из мертвых земель Кирита…

— И как же можно что-нибудь узнать об этом?

Старикан повертел драгоценную брошь, которую Томоэ отдала ему в качестве подарка и глаза его заблестели.

— Скоро здесь будет ведьма из Кирита — Арайя фон Штэтэрн. Я готов с ней договориться, чтобы после того, как она посетила палаты девчонки и сделала предсказание, ведьма посетила и твои покои.

— Да. Хорошо. Спасибо, я приготовлюсь к ее приходу. Ей нужна будет какая-нибудь плата?

Ильвидор задумался, и его старческое лицо перекосила смехотворная улыбка.

— Да. Волшебники Кирита предпочитают питаться жизненной силой духов, призраков, фей… и тех, кто слабее их. Поэтому пожертвуй одну из своих служанок.

Томоэ кивнула в знак понимания. Но она была напугана. Кирит с его ведьмами и волшебниками вселял в нее ужас.