Игра кавалеров

Лаймонд еще не устал, к тому же отдавал себе отчет в том, что делает. Он шел к Робину Стюарту с миром, а тот не понял его.

Лаймонд увернулся, плавным тренированным движением поднял ногу, и выпад Стюарта закончился плачевно: лучник упал на землю, перевернулся и остался лежать, оглушенный и истекающий кровью.

На взгляд случайного наблюдателя произошло только то, что Стюарт упал. Уже подбегали смотрители и с ними два или три лучника, на попечении которых он номинально находился. Приветственные крики постепенно замирали, продолжая звучать только там, где сидели горожане: неумеренность в чем бы то ни было — признак дурного воспитания, а кроме того, происшедшее давало пищу для пересудов. На герольда королевы-матери, который легким шагом шел по траве за шарфиком ее величества, делали ставки, как на борзую, и он, по-видимому, знал об этом. Все надежды Лаймонда на то, что вторичное его пребывание во Франции останется незамеченным, потерпели крах. Он показал себя столь же блестяще, как и в первый раз.

Когда Стюарт смог идти, лучника по его просьбе подвели к королю. Арену заняли два акробата и козел. С высоты королевского места можно было видеть то, что происходило на подъемном мосту: солнце освещало головы восхищенных зрителей, скопившихся вокруг героя дня, волосы которого сверкали золотом.

Король благосклонно согласился выслушать узника: пусть он мерзок, пусть преступен, но сражался хорошо. Королева, герцогиня, видам и окружающие их придворные присутствовали при разговоре, только лорд д'Обиньи в последний момент встал и ушел.

Робин Стюарт повысил голос, стремясь привлечь внимание короля и сидевшего сзади О'Лайам-Роу.

— О человеке, называющем себя Кроуфордом из Лаймонда, — с натугой выкрикнул Стюарт, и кровь потекла по его израненному лицу, когда задвигались мускулы, — я могу сообщить нечто такое, что следует знать всему двору. Принц Барроу будет моим свидетелем.

Их внимание он и в самом деле привлек, ибо разговоры на время прекратились и наступила тишина. Коннетабль решительно возвысил голос:

— Вы слишком много позволяете себе, сударь. Этот дворянин — герольд ее величества шотландской вдовствующей королевы. Вас не касается его персона.

— Не касается? Не касается?! Тогда это касается вас, монсеньор, касается короля и всех тех, кому не по нраву, когда их дурачат. Посмотрим, любимчик ли он семейства де Гизов или ряженый скоморох с языком, что у зазывалы. Спросите О'Лайам-Роу. Послушайте, что скажет принц Барроу! — завопил Робин Стюарт, окончательно выйдя из себя. — Слушайте, слушайте!

Рядом с ним непостижимым образом, словно китайский болванчик из коробки, возникло доброе овальное лицо О'Лайам-Роу. Взглянув на арену, принц заявил:

— Боженька ж ты мой! Что же мне говорить-то? Единственный, о ком я хоть что-то знал, был Тади Бой Баллах, которому грозит петля за убийство кучи народу, а второй наш обвиняемый оказался чистым-чистым, как свежевыпавший снег. Лаймонд? Я познакомился с ним в Лондоне. Больше об этом парне мне ничего не известно.

Так одно дуновение, долетевшее из Ирландии, разрушило все надежды Стюарта отомстить. Мгновение он невидящим взором смотрел в пылающее, исполненное решимости лицо О'Лайам-Роу и уже был готов выдать Лаймонда, невзирая на то, что слова его будут встречены насмешкой и недоверием и О'Лайам-Роу в конце концов опровергнет их. Тяжело дыша, лучник с трудом преодолевал себя: звучали слова перевода, и он сознавал, что внимание публики ослабевает. Король, чей взгляд нетерпеливо устремился на арену, к козлу, спросил:

— Eh bien, monsieur? [24]

Стюарт открыл рот, но коннетабль коротко бросил:

— Бог мой, да уведите же его! Он теряет рассудок. Кто в здравом уме поднял бы меч на человека, только что спасшего ему жизнь?

Король спросил:

— Он поступил так?

В тот же момент Стюарт воскликнул:

— Я смог бы справиться со зверем сам! Черт бы меня побрал, очень мне нужен был этот расфуфыренный фигляр!

Лоб короля разгладился.

— Он украл у тебя внимание публики, не так ли? И получил по заслугам, понимаю. Вниз!

Стюарт кричал, когда его уводили. Он позволил привезти себя во Францию по двум причинам: чтобы привлечь к ответу лорда д'Обиньи и разоблачить Лаймонда как Тади Боя. Благодаря королю лорд д'Обиньи все еще оставался на свободе. А вследствие этого Робин Стюарт лишился единственного верного свидетеля против Лаймонда.

О'Лайам-Роу хотел разоблачить и унизить Лаймонда, но принцу не хватило характера, чтобы заставить его страдать за чужие грехи. А Робину Стюарту хватило бы. До того как его колесуют, остается около недели. И перед смертью или даже после нее Робин Стюарт добьется, чтобы Тади Бой Баллах тоже пострадал.