Игра кавалеров

Ричард ждал трудного разговора, но беседа проходила довольно гладко. Он сообщил семейные новости, ответил на какие-то дежурные вопросы, заметив, что Лаймонд намного меньше интересуется новыми постройками в Мидкалтере, чем сам он — политическими событиями.

Они говорили о шотландских делах. А на улице все утро шел унылый зимний дождь. Разоренная комната казалась неопрятной и темной. Даже вновь разожженный огонь, пускавший причудливые струйки дыма, едва ли мог скрасить эту пустоту. Лаймонд бросил взгляд на открытый сундук у своих ног, встал, исчез в соседнем чуланчике и вскоре вернулся с полотенцем и багажными ремнями. Добавив их к остальным вещам и закрыв полупустой сундук, оллав уселся на крышку и спросил:

— Что слышно о наследстве Мортона? Джорджа Дугласа можно купить, если, конечно, он нужен королеве. Он хочет полномочий посла — но это было бы безумием.

Три претендента предъявляли права на графство Мортон, но только лорд Максвелл и сын Джорджа Дугласа могли реально рассчитывать на успех.

Ричард заметил:

— Я слышал, что он угрожал разоблачить тебя. — И тотчас же пожалел о своих словах, так как брат, очень удивившись, ответил:

— О Боже, это ничего не значит. Озорство. Он — изобретательный заговорщик: по его милости послали за тобой, я в этом вполне уверен. Нашему другу кажется, будто именно он плетет невероятно сложные интриги, но в половине случаев, если и убрать Джорджа Дугласа, сооружение останется стоять как ни в чем не бывало. Возможно, даже крепче. И он явится к королеве за наследством Мортона, но и Масквелла ей терять не с руки. У Джорджа Дугласа власти достаточно — он будет безмерно счастлив получить только деньги. А королеве понадобится вся возможная помощь, чтобы пресечь последствия одной непроходимо глупой выходки… Ты слышал, как отличилась Дженни?

Губы Ричарда скривились:

— Вся Шотландия трезвонит об этом. Новость, должно быть, вызвала немалый переполох.

Лаймонд вскочил на ноги, не столь стремительно, как прежде.

— Еще бы. Прекрасная Диана, свет в ночи, потускнела и затмилась. Коннетабль пошел на попятный, двор, король тоже. Екатерина, разумеется, попросту ожидает подходящего случая, чтобы отослать Дженни домой. Это наиболее предпочтительный вариант.

— Том и Маргарет сделали все, что было в их силах, дабы положить этому конец. Я знаю, что и ты постарался.

— О да, — мягко проговорил Лаймонд. — Дженни была польщена. Мне пришлось сражаться за мою добродетель.

Он снова стал упаковывать вещи, не прекращая разговора. Ричард внимательно слушал спокойный и беспристрастный рассказ о главных фигурах при дворе короля Генриха. Характеристики звучали живо и были потрясающе точны, словно ангел, отмечающий добрые дела и грехи, держал перед ним восковые дощечки. Но братья ни словом не обмолвились о деле, которое привело Лаймонда во Францию. В середине беседы Лаймонд вдруг сказал своим обычным тоном:

— Подожди минуту, пожалуйста. — И быстро выбежал в ту же дверь, что и прежде.

Полная тишина на какое-то время обманула даже Ричарда. Но, бросив взгляд на разбросанные и неупакованные вещи, он вдруг осознал, что вот уже пять минут Фрэнсис морочит ему голову, ловким арьергардным маневром пытаясь скрыть свои личные неурядицы. Вскочив со стула, он в два прыжка оказался в соседнем чуланчике.

Приступ на этот раз проходил тяжело. Не было никакой надежды скрыть его, и Лаймонд, должно быть, это отчетливо понимал. Даже Калтеру, знавшему жизнь в различных проявлениях, редко доводилось видеть, чтобы человеку было так худо. С трудом переводя дыхание, Ричард опустился на колени рядом с братом и поддерживал его до тех пор, пока приступ не кончился. Затем бережно поднял Фрэнсиса на руки и отнес на причудливую, инкрустированную черепахой кровать.

Глаза Лаймонда были закрыты, голубоватые пятна, вроде трупных, выступили на коже, словно веснушки. Его лицо при ярком свете было точно таким, как описывала Маргарет Эрскин. Прошлым вечером, в мягком мерцании свечей, можно было тешить себя, вспоминая дерзкий актерский талант брата. Немного спустя Фрэнсис пошевелился, и Ричард, склонившись над постелью, почти злорадно сказал:

— Черт бы тебя побрал, молодой дурень. Знаю я тебя. Ты, наверное, что-то съел — ведь не забеременел же, в самом деле?

Лаймонд долго молчал, видимо, боясь глубоко дышать, а потом ответил:

— Ричард, спасение — в твоих руках. Принеси мне, пожалуйста…

— Нет, — безжалостно отрезал Ричард.

— Всего лишь двухпенсовую пинту кларета. — На мгновение его холодные пронзительные глаза отразили непреодолимую жажду. Затем, прочитав отказ во взгляде Ричарда, он без лишних слов выпил воду — единственное, что принес ему брат.

Вскоре он осторожно сел, обхватив колено, на которое съехала подвязка.

— Прости меня. Я совсем раскис: кишки выворачивает наизнанку, и мышцы не подчиняются. Бог свидетель — это оскорбление всему честному народу, но пока я здесь, я должен продолжать.

— Когда в последний раз ты ел как следует? — спросил Ричард, не меняя ни голоса, ни выражения лица.