Игра как жизнь

Тём спрыгнул за спиной у пытающейся вырваться из западни гончей и с силой обрушил удар «Змеи крови» на кость задней лапы. В этот раз это был не укол, а секущий удар, удачно пришедшийся в сочленение. Кость хрустнула, монстр жутко взвыл и рванулся, но поймал между ребер ещё четыре копья от пифэри. Повторный удар в то же место у норда вышел на загляденье – точный и сильный. По внутренним ощущениям Тёма это был критический удар, и он решил, что обязательно сопоставит перед выходом из игры эти свои ощущение с сообщением в логе. Пока же было не до этого. Надо было срочно добивать жутко воющую и пытающуюся сорваться с «якоря» трёхлапую нежить. Даже не обращаясь к хранителю, норд видел, что гончая уже заметно ослабела под градом начавших наносить ей повреждения камней и непрерывными уколами копий пифэри.

Ранее читая всякие фэнтезийные книги, Тём не без сарказма думал, что у этаких тварей мозг может быть только костным.

И вот сейчас, отрубив с надцатого удара голову гончей, Тём воочию удостоверился что центр управления псевдожизнью гончей всё-таки находился у неё в черепной коробке. Огонь, светящийся в глазницах твари погас, хоть когти на не обрубленных передних лапах всё так же продолжали вспарывать землю, оставляя в ней глубокие борозды. Глядя на пустой череп, Тём только руками развел: «Магия! Некро!».

Со второй гончей справились уже быстрее, дружно навалившись на пришпиленную к земле копьями и обездвиженную нежить.

Старик, избавленный от необходимости «бодаться» с гончей взглядами, усилил шуршащее звучание своего инструмента, после чего что-то пропел и резко махнул двумя руками с зажатыми в них «маракасами» в сторону гончей. Тёму показалось, что тёмные брызги сорвались из глазниц птичьих черепов и чёрными точками впились в шейные позвонки монстра.

Не раздумывая, норд несколькими секущими ударами прошёлся по шейным позвонкам. Кость от соприкосновения со сталью хрустела и рассыпалась. Тём даже забеспокоился как бы «порча», наведенная Стариком и сделавшая кость хрупкой, не «прилипла» к лезвию «Змеи крови».

Но к его удовлетворению, лезвие глевии, необычайно легко отсекшее голову второй костяной гончей, оставалось по прежнему чистым, без единого тёмного пятнышка.

Старик смахнул со лба несколько крупных капель пота, видать и ему поединок с «собачками» дался тяжело, и сказал, глядя Тёму в глаза:

– Я приглашаю тебя быть сегодня моим гостем. Тебе ничто и никто не будет угрожать в поселении. Ты принимаешь мое приглашение, норд?

Тём не знал, подразумевает или нет его ответ какую-то ритуальную фразу, типа местного «У вас продается славянский шкаф». Поэтому ответил без выкрутасов.

– Принимаю с благодарностью к воинам, сражавшимся со мной плечом к плечу.

Старик усмехнулся, ничего не добавил к сказанному нордом и молча пошагал к посёлку. Тём пробежался по убитым монстрам, подняв с них денежку и по два «клыка слепой ярости», решив после разобраться у алхимиков в их стоимости, после чего быстро догнал возглавляющего отряд Старика.

В таком порядке они молча и вошли в посёлок – чуть впереди шаман и норд, а за ними остальные соплеменники Старика, тащившие на носилках, сооруженных из копий и меховых плащей, шестерых раненых в бою своих товарищей.

На улице перед домом шамана их уже ждали все остальные жители посёлка. Шаман остановился и поднял вверх руку, просто привлекая всеобщее внимание, а отнюдь не призывая своих соплеменников к тишине. В поселке, в котором было много женщин и детей, а под ногами бродили куры, незамеченные Тёмом в первый приход в посёлок, было и так неестественно тихо.

– Сегодня у нас хороший день. Хоть я ждал посланников мертвых завтра, а они пришли сегодня, мы не потеряли ни одного воина, женщину или ребенка. До следующего набега вы можете быть спокойными и без страха выходить за стены поселения. – Шаман сделал паузу и добавил: – Спокойными, но не беспечными. А сегодня я объявляю праздник для всех.

Вот теперь посёлок взорвался! Кричали и хлопали друг друга по спинам мужчины, особенно доставалось воинам, уходившим за ворота с шаманом. Громко переговаривались женщины, смеялись дети и кудахтали куры. Как будто, после слов Старика, кто-то за его спиной опустил тумблер и включил звук.

Столы на всех сооружали прямо посреди улицы. Женщины принялись хлопотать с приготовлением праздничного ужина, мужчины помогали им ловить кур, толочь зерно и стругать коренья. Тём в это время походил по посёлку, позаглядывал в дома-землянки, но быстро это дело оставил. Скучно. Землянки одинаковые во всем, как под копир. Его никто не трогал и ничему не препятствовал. Но и на вопросы никто не отвечал. Жали плечами и отворачивались. Похоже, понимать вопросы норда и отвечать на них мог только Старик.

На ужине их с шаманом места были рядом, во главе стола.

Тём едва дождался, пока принесут и начнут разливать из высоких кувшинов тот самый вересковый мёд.