Игра как жизнь. Искусство подлинного переживания на сцене

Вряд ли нам удастся отыскать в себе черты другого человека, если у нас настолько однобокое и нереалистичное представление о самих себе. Мы убеждены в том, что нельзя сыграть персонажа, который не соответствует нашему характеру и нашим убеждениям, а можно лишь изобразить его. Но чем больше мы погружаемся в свой внутренний мир, тем проще нам отождествиться с героями, не похожими на нас самих.

Если, например, мне надо представить себя большим, спелым яблоком, перед моим мысленным взором скорее всего возникнет некий стереотипный, прежде всего по форме, образ: шар с румяными боками. Но я должна соотнести себя с яблоком во всех его проявлениях: с мякотью и коричневыми подгнившими местами, с черешком, семенами и сердцевиной. Я — все это яблоко целиком. И чем больше я себя познаю, тем лучше понимаю, что в моем уникальном внутреннем мире скрыт неиссякаемый источник, способный оживить множество литературных персонажей. Во мне «существует» множество людей, которые проявляются в зависимости от происходящих событий, отношений с окружающими, от того, чего мне хочется или что мной движет в данный момент.

В жизни вы без подготовки играете множество ролей. Представьте себя на вечеринке, организованной для продюсеров, агентов и режиссеров, каждый из которых мог бы дать вам работу. А теперь вообразите, что вы сидите в кругу близких друзей, похрустывая солеными крендельками и запивая их вином или пивом, — ваши манеры и эмоции радикально изменятся. И уж, конечно, совершенно иначе вы поведете себя на детском празднике или в гостях у родителей. Каждый раз это будете вы, но совсем другой.

Допустим, вы сидите за столом и пишете письмо, когда раздается звонок в дверь. Ваше поведение обусловлено тем, кого вы ожидаете увидеть на пороге: приятеля-актера, старого друга, домовладельца, прачку, кого-то из родителей или своего агента.

Постоянные изменения вызваны различными обстоятельствами — тем, хорошо или плохо вы спали ночью, холодно на улице или жарко, собраны вы или рассеянны. Даже такая элементарная вещь, как одежда, может превратить вас в старика или юношу, разгильдяя или образец элегантности, одиночку или лидера, сноба или тихоню — и заставить вести себя соответствующим образом. В споре с одним и тем же человеком, в зависимости от настроения, вы можете быть упрямым или покладистым, жестким или сердечным, смелым или осторожным. Мы должны понимать и принимать все грани себя, даже не слишком приятные: робость, эгоизм, жадность, зависть, трусость, безответственность, глупость и прочее. Только тогда мы сумеем понять внутренний мир других людей. Но мы должны уметь не только распознавать свои потребности и чувства, но и анализировать, как они влияют на наше поведение.

Например, во время бурной перепалки с водителем автобуса мы почти всегда осознаем свои чувства, но не задумываемся над поведением. После свидания мы с легкостью припоминаем нежность, но вряд ли вспомним какие-то незначительные действия и поступки.

Если мне предстоит играть глупенькую легкомысленную девушку, я должна поверить, что я именно такая, иначе ничего не получится. Я буду ошибочно полагать, что могу лишь изобразить ее поступки. Однако если я вспомню, как приветствую своих собак и умильно с ними болтаю, то сразу же обрету «легкость». В разговоре с учеными или электриком я действительно выгляжу глупой, хотя и считаю себя очень умной. Если мне начнет докучать подвыпивший придурковатый портье, я включу высокомерие, хотя считаю себя в высшей степени гуманной и либеральной. Да, я смелая, но до тех пор, пока не увидела мышь!

Никогда не переставайте открывать в себе новые грани и познавать себя настоящего. Учитесь подмечать свои реакции и, что еще важнее, к каким последствиям они приводят. Так вы создадите свое внутреннее хранилище, благодаря которому сможете выстроить образ любого персонажа, каждый раз выбирая «нового себя». Упражнения, описанные в 11–20 главах, помогут вам развить эту наблюдательность.

Как у молодых актеров, так и у профессионалов, начинающих «нащупывать» в себе этот внутренний источник, возникает масса сомнений. Одну известную киноактрису, которой я как-то помогала вжиться в роль, смущало, что ей предстоит играть обыкновенную американку — такую же, как она сама: того же возраста, происхождения, с таким же образованием и эмоциональными проблемами. Тут и играть-то нечего, думала она. Ее представление об актерском мастерстве сводилось к поиску масок, за которыми можно спрятаться. Она была убеждена, что суть мастерства кроется в деталях роли (иной возраст, историческая эпоха, национальность). Для нее актерская игра была возможностью изобразить нечто, не свойственное ей самой. А так как она совершенно не знала себя и поэтому не могла раскрыть перед зрителем душу, то все ее желания сводились к одному — надеть маску.