Игра, как она есть

   Такси уехало, оставив в качестве напоминания о себе клубы сизого дыма. Ресторан - рестораном, а кушать мне еще рано, надо след путать. Самое время перейти на другую сторону и сесть в автобус, благо муниципальный транспорт ходил, как часы. Яркая реклама Кока-колы, часов Омега, нижнего белья и автомобилей. Днем это еще полбеды, а вот ночью все это лезет в глаза, навязчиво предлагая: покупайте, потребляйте, пейте, ешьте... В Славянском секторе такая реклама была запрещена давным-давно. Никаких неоновых вывесок, никаких голографических призывов. Для этого есть специализированные каналы по головизору. Кому хочется, тот смотрит. Специальные рекламные справочники продавцов и производителей, специальные сайты в электронных сетях. Если человеку нужно что-то найти, занимает секунды, а в лицо тебе совать товар никто не станет. Почему? Да все просто. Возможности производства во время войны ограничены. Производство бытовых товаров проигрывает военным заказам. Перепроизводства нет, даже наоборот, легкий дефицит, но если что-нибудь нужно - сделай заказ и через пару дней получишь. Если дефицит, хоть и легкий, так зачем реклама? И так все продается. А кто платит за рекламу? В конечном счете, тот, кто эту рекламу читает, смотрит, слушает и соглашается покупать. То есть - конечный потребитель. Он вынужден оплачивать усилия режиссеров, актеров, операторов рекламных роликов, расходы на монтаж, материалы, электроэнергию и устройства для демонстрации рекламы и покупает, иногда то, что ему совсем не нужно. Абсурд, конечно, но так уж устроен человек. Автобус не торопясь везет меня широкими каньонами, стены которых состоят исключительно из стекла, бетона и металлопластика. Солнышко весело отражается в глазницах небоскребов, еще более добавляя сияния, уже почти нестерпимого. Надо и мне прикупить черные очки, что бы не остаться совсем без глаз.

   Теперь, что мы имеем? На границе наследил? Наследил. Документы засветил? Засветил. Конкуренты на след вышли? Вышли. Да еще с полным описанием моей весьма приметной личности. Как ехать к клиенту - непонятно. На подходах будут ждать, наверняка. Они же знают, где клиент живет? Знают. Значит самому там появляться нельзя ни в коем случае. До контрольного срока - сутки. Потом можно забыть про гонорар и уж, наверняка, про контракт. Что делать? Думать. Если нельзя мне, можно кому-нибудь другому. Нужен магазин готовой одежды.

   Солнце уже почти уселось верхом на линию горизонта, жара спала. Полицейская машина неторопливо проехала мимо. Коп в машине безразлично скользнул по мне взглядом и отвернулся. Три ниггера торчащие около разбитой тачки жизнерадостно обсуждали длину юбки прошедшей мимо девушки. Интересно, что эти гарлемские обезьяны делают в откровенно благополучном районе? Как это что? Ловят Егеря! Наверное, не очень многое про этого Егеря известно их хозяевам, если они отправили всего троих. Пятьдесят второй дом по улице Независимости. Мне нужен пятьдесят шестой. Через дом. Но начинать нужно с этого. Высокий забор, клавиша интеркома.

   - Кто там? - Хриплый мужской голос, обладатель которого явно не рад вечернему визиту.

   - Отец Бонифаций, - импровизирую, как могу.

   - Что вам угодно, святой отец?

   - С радостной вестью я к вам, сын мой, об открытии церкви Святого мученика Амброзия, что на перекрестке проспекта Линкольна и улицы Свободы. Храм этот ждет верующих, которые могут зайти и обратиться к Богу с молитвой своей. А если возникнет нужда совет обрести, то священник всегда выслушает страждущего и ответ найдет.

   - Спасибо, святой отец, непременно зайду. - В голосе ни малейшей заинтересованности. Ну и черт с тобой, мне ты и сам без надобности.

   Следующий дом номер пятьдесят четыре. Вертухаи в мою сторону не смотрят, а судя по дистанции услышать разговор не смогут наверняка. Делаю вид, что давлю на кнопку звонка, параллельно отгибаю задвижку замка лезвием перочинного ножа. Легкий щелчок, дело сделано. Все-таки америкосы - редкостные идиоты. Отгрохать забор в полтора человеческого роста и прилепить к нему калитку, открыть которую можно ногтем большого пальца. Ну да им тут жить. По стеночке, по стеночке, не попадая в сектор обзора телекамер, к соседнему забору, который по высоте не ниже первого. До чего ж неудобная ряса у этих служителей культа, особенно, если надо лезть на забор. С забором покончено, теперь потихоньку зайти в дом, что бы сигнализация не сработала раньше времени, а то переполох начнется. Моих чернокожих друзей беспокоить нельзя, пусть живут беззаботно. Дверь открыта. Это хорошо или плохо? Наверное, хорошо, а то ни звонка, ни шнурка, разве только постучать кулаком оставалось бы. Гостиная. Звук работающего головизора. А где же хозяин? А вот и хозяин, в кресле перед экраном. Негромко кашляю. Хозяин подпрыгивает так, словно ему в седалищный нерв вонзился стоматологический бур. Хорошо, что хоть кашлянул. Если бы я случайно чихнул, пришлось бы вызывать "неотложку".

   - Здесь Посланник, - произношу я ритуальную фразу.

   Клиент постепенно приходит в себя, буквально пожирая меня глазами.